Александр Ермак: Ночь рыжей луны

Заметив, что земля у стебля в горшке высохла, сказал вслух:

– Надо бы полить эту красоту, а то загублю подарок…

Однако прежде инспектор отдал по телефону распоряжение помощнику, и через пять минут в кабинете собрались все его подчиненные: Лео и двое рядовых полицейских. Серж рассказал Фуркату и Шукрату о случившемся, повторив то, что говорил шеф про справедливость и неотвратимость законного наказания, а также добавил от себя:

– Действовать нужно не только решительно, но и быстро. Помните, преступление должно быть раскрыто до тридцатого июня, чтобы в городе было спокойно и никто не смог испортить праздник нашим гражданам.

Серж думал, что подчиненные загорятся, завалят его вопросами, версиями, предложениями. Но Фуркат и Шукрат слушали равнодушно. Инспектор быстро сообразил почему. Полицейские его сектора, да и всего города, исправно ходили на работу, на которой почти ничего не случалось. Они просто привыкли не напрягаться. К тому же явно никто из них не верил в то, что это было именно преступление:

– Что за рука?.. Откуда рука?.. Никто нигде ничего не слышал о руке… Пустое дело…

И рядовые полицейские, и помощник понимали, что Сержу нужно проявить себя, чтобы стать полноценным инспектором. Ну а если молодой и энергичный «и.о.» не справится, не удержится на должностном месте, так, может, и к лучшему: будет все, как раньше, – без авралов ко Дню города.

Помощник, который так рвался в бой в кабинете начальника полиции, теперь чуть ли не зевал. На лице его было написано: «Кому надо, тот пусть и надрывается».

– Да-да, – при этом поддакнул Лео Сержу, явно ждущему от него поддержки, – Приложим все усилия. – Обратился к остальным полицейским. – Верно, ребята?

– Конечно-конечно, – вразнобой заверили свое начальство Фуркат с Шукратом.

Сержу такой деланный «энтузиазм», конечно, не понравился. Однако и теперь он не сомневался, что ему удастся справиться с делом. Быстро и четко дал указания: расспросить жителей сектора о том, не было ли убийства, не пропадал ли кто-либо, не случалось ли чего подозрительного. Потом выделил каждому участок для опроса:

– Сообща до вечера управимся.

Подчиненные по-прежнему не выражали никакого рвения, но послушно отправились выполнять задание.

За собой Серж оставил улицу Роз. Но поехал туда не сразу. Сначала допросил рыбака, которого по указанию шефа доставили в отделение. Получасовой разговор, однако, ничего не дал. Кроме кисти, рыбак не находил каких-либо других фрагментов тела. Ничего про убийства или пропажи не знал и, похоже, теперь, устав от разъездов и объяснений, очень жалел, что просто не выбросил жуткую находку обратно в реку.

Отпустив рыбака, Серж поспешил в свой район. Он был уверен, что обязательно нароет что-нибудь полезное. Во-первых, в школе полиции их учили, как общаться с гражданами, как располагать их к себе и получать нужную информацию. А во-вторых, как полагал, он уже достаточно хорошо знал и район, и людей, проживающих в нем.

Въехав в Старый город, оставил машину у вокзала, далее пошел пешком. Когда-то здесь было очень приятно прогуливаться. Ранее этот район был центром Сен-Бьена. После того, как провели железную дорогу, лучшие семьи стремились жить рядом с этим достижением цивилизации. От вокзала тянулась широкая, но не очень прямая улица через мост на левый берег реки – туда, где строился Новый город. Она называлась Провинциальной, потому что поначалу именно по ней горожане уезжали в Провинцию и по ней же возвращались домой. Вдоль вокзала, пересекая Провинциальную, тянулась улица Роз. Она также не зря носила свое название. Когда-то цвела и пахла, на ней было море продавцов роз: кустов для садов и срезанных для подарков. Выгибаясь дугой, улица проходила через весь Старый город. Чем дальше от вокзала, тем меньше на ней было роз и тем беднее становились дома.

От улицы Роз отходили внутрь Старого города улочки, переулочки, тупички – Богатая, Каменная, Тещинка, Полбагета…. Они пересекались, сливались, разбегались, упирались в лес за городом, в речную набережную или просто в глухую стену какого-нибудь дома. Цветущей улица Роз, однако, была не долго. Коптящие паровозы, а затем и дизельные локомотивы отравляли воздух. Железнодорожное гуденье, лязг, скрежет и скопище народа нарушало сон местных жителей. К тому же вокзал с его обилием отъезжающих-приезжающих, обычно имевших при себе значительные деньги и ценные вещи, притягивал к себе преступников, бродяг и нищих. Поэтому богатые люди перебирались за Грай – в новые районы. Торговцы цветами также устремились следом за покупателями. Осталось от роз на улице только название.