Иван Валеев - Меж бессмертных и неживых. Сборник рассказов

– Разве что рокет-джампом…

Никодим кивнул.

– Плохо, что ты без игрушек. – Он ткнул пальцем себе в висок. – Сэкономили бы время… Выходим наружу – и ты бежишь налево, заворачиваешь за дом и фигачишь по Гончарному, если не подстрелят. Надо добраться до реки. Но сначала поделись-ка инфой. Вдруг потом не успеем.

И он подключился к сетику. Я разрешил вход и встал:

– Пойду пока за кофе расплачусь.

Лавируя между столиками, добрался до кассы. Кассир улыбнулась:

– Могли бы подозвать.

– Мы слегка торопимся.

– Ну что же… Удачи.

Никодим поджидал меня у выхода. Он сунул мне сетик и снял с пояса две короткие дубинки-шокера.

– Готов?

– Да, – отозвался я. – А когда доберемся до реки?

– Ты что, не знаешь, что делать с рекой?

Не дожидаясь ответа, Никодим толкнул дверь плечом и вывалился на улицу, сбив с ног какого-то случайного прохожего.

– Нельзя, что ли, поаккуратнее?! – завопил тот.

– Нет! – рявкнул Никодим.

Он выбросил веред обе руки, ткнув концами дубинок в живот парню в серой куртке и странным лицом.

– Ходу!!!

С топочущим за спиной Никодимом я добежал до освещаемого одиноким фонарем перекрестка. Прямо по курсу была арка, заставленная несгораемыми металлическими шкафами, старыми мусорными баками и еще какой-то рухлядью.

– Точно туда? – крикнул я через плечо.

– Да!

Дверца ближайшего шкафа распахнулась, и из-за нее показался человек. Послышалось щелканье позвонков: шкаф был мне по подбородок, а прятавшийся в нем человек казался головы на две выше.

– Стоило так мучиться, – пробормотал я, ошеломленно разглядывая его.

Когда-то синяя джинсовая куртка, на шее грязный платок, ноги облачены в драные треники…

– Ты чего встал? – проорал мне в ухо Никодим. – Жить надоело?

– Тут местный, – ответил я. – И вряд ли он вылез пожелать приятного вечера…

– Плата за вход сто восемьдесят два рубля.

– Ты не знаешь, что делать, что ли? – удивился Никодим.

Я пожал плечами, шагнул к дылде и ударил его кулаком в живот. Дылда согнулся, но как-то не до конца. Наверное, не все позвонки на место встали.

– Э! – закричал еще один. – Ты зачем?..

– Отвали! – Никодим вышел вперед, покручивая дубинками. – За нами пустышки!

– А мне какое дело? – спросил этот парень. – Это твои проблемы!..

Пуля, взвизгнув, срикошетила от стены. Парень понял, что насчет проблем погорячился, и быстро, решительно сделал ноги. Никодим метнулся вперед, я двинул за ним, походя опрокинув шкаф. Конечно, никого не задержит, но все-таки…

Я где-то читал, что в некоторых городах были пешеходные улицы. Особенно в районе исторических центров таких городов.

Гончарный переулок, как мне показалось, вполне можно было отнести к «историческому центру города» – по признаку «пешеходности». Проехать здесь на чем-то, кроме танка, было невозможно. Асфальт разворочен, проезд перекрыт обломками бетонных столбов и непонятно откуда взявшимися бетонными же плитами. По обе стороны дороги торчали сухие, словно покрытые лаком деревья, мучительно растопырив поблескивавшие ветки. Кое-где на них болтались обрывки мишуры, елочные игрушки и неработающие гирлянды.

В темноте я разглядел людей, сидевших на земле под деревьями. Они смотрели куда-то вверх и тоже казались лакированными. Рядом с некоторыми горели маленькие фонарики.

– Что это? – спросил я Никодима.

– Отвали! – Он уже начал задыхаться. – Нашел время… Вперед!

Проскочив мертвый сквер, мы выбежали на еще один перекресток. Прямо перед нами возвышалась совершенно темная громада высотного дома. Левый его край был ближе.

– Давай в подъезд, – сказал Никодим.

– Надо было заказ какой-нибудь взять, – проворчал я. – Хоть не напрасно бы бегали…

Никодим пропыхтел что-то неразборчивое.

Двери у подъезда не было. Наверняка ее можно было найти в одной из мусорных баррикад, но стоило ли стараться?

– Осторожно. – Никодим взял меня за плечо. – Здесь могут водиться люди.

– Плохо…

– Давай топай по лестнице. За двоих. А я буду вытаскивать нас из всего этого.

Никодиму удавалось перемещаться практически бесшумно. И мне, и «пустышкам» было до него далеко. Я побежал вверх по пыльной лестнице. Ей уже давно никто не пользовался. Может, обойдемся без людей… Преследователи рванули за мной наверх. Я взобрался на четвертый этаж, огляделся. Дверей не было не только внизу. Двери, обои, стекла, краска – это все из какой-то совсем другой жизни, к которой «это» никакого отношения не имело.