Лилия Ларгус - Умри как следует

Газель и автобус остановились у кафе. Пассажиры выходили из автобуса по большей части нетвердой походкой, непохоже было, что банкет затянется.

Столы были уже накрыты, Ира встала, подняла рюмку, нерешительно кашлянула, взяла себя в руки и сказала вполне официальным тоном:

– Светлая память, – подняла руку выше, как бы призывая всех присоединиться, – Вспоминайте о ней хорошее, а я не буду вам мешать, нам пора, – выпила, Сережка тоже выпил, оба поставили рюмки на стол и собрались уходить.

– А ты-то сама ничего хорошего не вспомнишь о матери? Так и будешь чуркой стоять?

Все повернулись в сторону говорившего мужчины. Это был один из братьев Иры, не то двоюродный, не то еще более дальний родственник. На него шикнули, но он не сдался:

– Нет, мне интересно! Пусть скажет хоть что-нибудь.

Сережка взял Иру за руку, пальцы ее были холодными.

– А может у тебя есть вопрос поконкретней, Толик? – тихо, но без тени страха спросила Ира.

– Есть и поконкретней! – Толик был лет пятидесяти пяти, высок, худ и в стельку уже пьян, а потому отчаянно храбр, – Так вы и остались врагами? Ты теперь наследство получила, – слово «наследство» он насмешливо растянул, и наша троица поняла, в какое русло повернул разговор, – Чем мать-то отблагодарила, а? – спросил он, заводясь, и громко засопел в усы. Сережка тихо шепнул:

– Ирка, бежим отсюда, а?

– Отвечу. Я, Толик, с вами всеми тут не меньше семи лет не виделась. Вот, – она показала рукой на правый фланг стола, – тетя Лида мне позвонила и все печальные новости сообщила. Я приехала к матери, – ей было непривычно так ее называть, по большей части Ира обращалась к ней по имени отчеству, но так уж сложилась беседа, – все ее распоряжения последние мы тщательно записали, в двух экземплярах и при двух свидетелях, она попросила зла на нее не держать, я пообещала.

– И все? – Толик поднял брови, казалось, все они ждали долгого слезного рассказа. Плохо они Ирку знали. Она стала будто вся из железа и камня.

– Вот бы нам на эту расписочку взглянуть, я вот лично Ирке ни капли не верю! Я ее матери племянницей приходилась и на семь лет ее не бросала, а последнюю волю почему-то Ирка записала! И при каких еще там свидетелях?! – и все собрание вдруг заговорило одновременно.

– Ну, я свидетель! – легко перекрыла гул тетка Лида, – Да еще батюшка, который ее отпевал, отец Григорий. Могу подтвердить, что так и было, – она ткнула себя пальцем в грудь, – МНЕ поверите? – и облокотясь на стол, с вызовом обвела взглядом весь ряд сидящих напротив племянников и племянниц. Это был несколько неожиданный поворот, родственники на пару секунд растерялись и замолчали.

Сережка решительно схватил Иру и Мишу за локти, толкнул влево к выходу и злым шепотом скомандовал:

– Бежим, пока драка не началась! – через мгновение после их исчезновения из-за стола гости уже загомонили, застучали кулаками по столу, на тетку Лиду посыпались возмущенные вопросы и некрасивые слова, и бегства никто не заметил.

***

Сережка, Ира и Миша сидели за маленьким кухонным столом. От этих похорон остался пренеприятный осадок у всех троих. Сережка чувствовал себя обязанным взять ситуацию в свои руки.

– А мы что, так и будем чай пить? В такой день положено покрепче что-нибудь принять. Миша, сгоняй в магазин. Ира, давай что-нибудь приготовь на закуску! – это сработало, Миша и Ира отправились выполнять указания. Через пятнадцать минуть Сережка готов был приступить ко второму акту.

– С такими родственниками и я бы не захотел дружить, – сказал он.

– Да уж, это точно, – подхватил Миша.

– Ничего, все наладится. Вот завтра переедем, и некогда тебе будет грустить, – он говорил уверенно. Будущая жена рассеянно оглядела штабеля коробок и кучи пакетов.

– Да, конечно.

Завтра они переедут на съемную квартиру, так они решили еще полгода назад. Деньги от продажи Ириной квартиры пошли на покупку небольшого участка земли в пригороде, а его, Сережкину, квартиру продают, чтобы построить домик. Конечно, все не так просто, и через неделю еще не будет все готово, но участок был уже с готовым фундаментом, да к тому же с водяной скважиной, так что часть проблем с их плеч как бы уже упала, и дело обещало закрутиться быстрей. И Сережка знал, что Ирина печаль быстрей рассеется, как только мысли ее унесутся к будущему их семейному очагу.

4.

Следующее утро было свежим, погожим, день обещал как следует разогреться. Яна, круглолицая, розовощекая, крепкая девица лет двадцати пяти, открыла двери сельского магазина, пощурилась на солнышко и уже собралась было закурить, как заметила, что на крыльце сбоку спит, неловко привалившись к стене, местный дурачок, Илюша. Илюше было уже под шестьдесят, но ум его так и остался примерно в возрасте пяти лет. Безобидный, как бездомная собачонка, грязный и лохматый, всегда готовый поддержать любую компанию. Его жалели, подкармливали, он часто ночевал на улице летом, наугощавшись досыта у мужиков каким-нибудь дешевым пойлом.