Мария Фомальгаут: Январежки

Пиро посмеивается.

Я знаю, что это Пиро. Хотя еще не вижу его. Дергаю из тетради чистые страницы, Пиро фыркает недовольно:

– Мою-то зачем… вон сколько тетрадей лежит, возьмите, да пишите себе…

Меня передергивает:

– Хоть знаете, что я писать собрался?

Снова фырк:

– Про меня писать собрались, ясное дело… только дохлый номер, ведь это же я вас придумал, а не вы меня….

Вздрагиваю:

– А вы… а вы откуда знаете?

Он бледнеет. Ага, есть, получилось, он бледнеет, он сомневается…

…не расходимся – разбегаемся по комнатам, раскрываем тетради, пишем, каждый свое, я думаю, убить мне Пиро, или арестовать за убийства членов клуба, или не надо ничего такого, пусть Пиро просто порядочным человеком станет, ой, это я загнул, порядочным, это ж мне как характер его переписывать придется, начиная с того, как он таким вот стал, может, воспитали так, люби-себя-чихай-на-всех, может, наоборот, воспитывали в строгости, отдавай-уступай-делись, вот он и вырос, и решил делать с точностью до наоборот…

Спохватываюсь, что пока я сижу и думаю, Пиро уже пишет – быстро, легко, кстати, почему мы все пишем от руки, а не на ноутбуке, сейчас какой век вообще, по мне так двадцать первый, а Пиро действие книжки своей про наш клуб в век девятнадцатый какой-нибудь перенес. Тетрадь под моей рукой вздрагивает, превращается в ноут какой-то непонятной фирмы, вовремя спохватываюсь, что надо выдумать себе и зарядник, и розетку, вот та-ак…

ПРОГРАММЫ

WORD

…как-то так…

Думать, думать, это называется – мозговой штурм, так, его родители в детстве достали, делись-делись-уступай, вот он и поклялся, когда вырастет, никому ничего не уступать, все себе, себе, себе. А журнал… пусть его в стенгазету не взяли… не, не в стенгазету, а в местную газетенку, пусть он в городке в маленьком родился и жил, носил свои опусы в газету, а его не взяли… вот он с тех пор мечтал попасть в журнал…

…накатывает удушье, волнами, волнами, сильнее, сильнее, через двери и комнаты вижу своего врага, как он пишет, быстро, борзо, и не на ноутбуке пишет, у него другое что-то в руках, что-то незнакомое, нда-а, похоже, сейчас все-таки не двадцать первый век…

…удушье накатывает резко, сильно, хватаю воздух, воздуха нет, начинаю понимать, пока я выдумывал ему историю, он тупо записал что-то вроде, что я умер, или что меня не было никогда, или сердечный приступ какой-нибудь выдумал…

…хватаю стол, стол не хватается, падаю, кто-то подхватывает меня, да не кто-то, Пиро, хлопает меня по щекам, спохватывается, бежит к своим записям, что-то переправляет…

…с наслаждением вдыхаю.

– Как… как вы догадались? – спрашивает Пиро.

– О… о чем… до… до… дога…

– …ну это вот все… про родителей… про газету… ах, пусть Танечку напечатают, она же девочка, а тыжемальчик, тыжеуступи, и это ты такую фигню в журнал понес, не позорился бы…

Молчу и слушаю. Что-то подсказывает мне, что нужно молчать и слушать. Просто.

Наливаем чай. Пьем сами, не все же чашкам пить.

За окнами идет снег. Здесь всегда идет снег.

– Ну, давайте… продолжать, что ли… – кивает Пиро, – вам какую биографию-то писать?

– В смысле?

– Ну, вы сами-то что хотите? Где родиться хотите, где жить…

– Ой, а знаете, я наследным графом хочу быть… в поместье… родители, дедушка… библиотека огромная… замок, чтобы там по закоулкам прятаться надо было, кузина сколько-то-там-юродная, её в дом жить взяли, а она за мной присматривала… ну так, чтоб не сильно строго, двадцать первый век все-таки…

– Ну, это вы загнули…

– А что я такого загнул, думаете, это написать трудно?

– А, ну да, конечно, мы же пишем… – Пиро смеется.

Садимся писать, каждый выдумывает другому биографию. Страницу за страницей…

…думаю, почему же здесь все-таки все время идет снег.

Сворачиваем нашу общую рукопись, Пиро бормочет что-то, что надо бы еще подредактировать, я отвечаю, что так вообще никогда не сделаем, и вообще, слишком хорошо тоже плохо…

Пиро Кусь хочет прицелиться, протягивает рукопись мне.

Бросаю самолетик.

Сердце делает сальто.

Аплодисменты. Такие, какие бывают, когда кто-то попадает в журнал. Хлопают все – Фил Тано, Агник, Амо Эп…

Журнал разбивается со звоном и грохотом.

Смотрим что там, по ту сторону.

Понимаем, что можем войти…

Люди идут по мосту.