Иван Валеев - Белужинский узник. Сборник рассказов

– Доброе, – с некоторой ленцой отозвался полицейский в расстегнутой чуть ли не до пупа форменной рубашке с короткими рукавами. – Участковый Михайленков. Долго вы, однако.

– Заблудились, – буркнул Медынец, чтобы не повторяться. – Ну так что?

– Да ничего. – Участковый покосился на второго пенсионера в панаме и безрукавке цвета хаки, выгоревших на солнце, и черной майке с надписью «Accept». – Вот, знакомьтесь: Иван Дмитриевич. По его милости мы здесь и ошиваемся. Иван Дмитриевич, расскажите вот господам из Москвы, на кой черт вы нас всех переполошили?..

– Подождите, Михайленков. – Медынец потер руками лицо. – Вас тут не было два года назад, правильно? А Иван Дмитриевич был…

– Вот именно! – воскликнул пенсионер бодро, как будто не он проснулся раньше всех остальных. – Я зря еще никого ни разу не побеспокоил! – Участковый пробурчал что-то объемистым животом; Иван Дмитриевич только зыркнул на него недовольно и продолжил: – Значит, как дело было. Стою я на берегу, с удочкой, значит, удю…

Медынец подходил к знакомому кабинету не без содрогания. Он снял бумажки, которыми, за неимением лучшего, опечатали дверь, и осторожно приоткрыл ее.

Пусто.

Смешно было бы ожидать, что все останется как он запомнил.

– Ну, что думаешь? – спросил он.

– Проникновение со взломом, – тут же отозвался Кротов.

– Не было взлома.

– Не было, – согласился Кротов, осматривая развороченный косяк. – Сторож сказал, что так и было. Значит, с того раза не ремонтировали. А что еще? «Стояло жаркое засушливое лето, горели конопляные поля»?

Медынец усмехнулся:

– Знаешь, что… Дуй-ка в библиотеку. Подними местные газетки за позапрошлый год.

– Ты думаешь, опять они?

– Не знаю. Но вероятнее всего – да. Давай-давай, в темпе. Я серьезно. Проверь, вдруг что еще случилось.

Кротов развернулся, подошел к двери и щелкнул ногтем по календарю:

– Видел?

Медынец кивнул:

– С тех пор не поменяли.

На календаре было девятое сентября две тысячи тринадцатого.

Заявившись в библиотеку вовремя – редкий случай, – Федор с наслаждением переобулся, включил компьютер и открыл браузер. Что там в мире делается?

В мире делалось. Заголовок одной из новостей на главной яндекса гласил: «Пожар в Белужине: жертв и разрушений нет».

Федор отмер, аккуратно уселся на вертящееся кресло на колесиках, ухватился покрепче за подлокотники и принялся думать. Думать было особенно нечем; в голове не переставая крутилось «ни фига себе рассказик получается» и забивало всю оперативную память.

Наконец, оторвав одну руку от подлокотника, Федор развернул новость и открыл одну из статей по теме. Статья, по счастью, оказалась предельно лаконичной:

«В ночь с пятого на шестое июля в бывшем здании отделения связи поселка городского типа Белужин произошло возгорание. К шести часа утра шестого июля пожар был ликвидирован. Жертв и разрушений нет. Пожарные связывают возгорание с протекающими неподалеку от здания торфяными пожарами. Следствие ведется».

Под этой новостью уже красовались два комментария, видимо от местных жителей:

Dustoevskii: Держитесь подальше от торфяных болот.

Blank_Frank: Где торф, где ящик?!

Второе замечание было вполне резонным. Торфяники начинались приблизительно в километре от стен здания. Теоретически, конечно, могло полыхнуть и по этой причине, только для этого следовало обложить «ящик» соломой.

Пожар означал одно: с фиксацией рассказа о ночном незнакомце и Тех-Кто-Заперт-Там следовало повременить. До выяснения обстоятельств.

Заглянув на полуофициальный сайт городка, Федор обнаружил, что кто-то из доброхотов уже успел сфотографировать у потушенного здания пожарную машину, изрядно потрепанный полицейский автомобиль и средней запыленности зеленый жигуль. Насчет последнего сразу возникли вопросы:

Mint: Почем машинку брали? Хочу такую же!

Pfvel79: Огурцы приехали?

Blank_Frank: Между прочим, у американцев «огурцы» – это ЦРУ.

Pfvel79: Пруф?

Пруфа не было. Неудивительно. И правда, что это за «у американцев»?

А вот вопросов по поводу фотографии самого здания не возникло. Хотя и должны бы. Потому что никаких следов пожара не наблюдалось.

Оставшись один, Медынец насторожился. Он чувствовал… присутствие. Иначе не скажешь. И не где-то за спиной, а словно прямо перед ним.

Два года назад докопаться до правды не удалось. Помешали. Свои же помешали!.. Чертовски обидно. И вот теперь – второй шанс.