Иван Валеев - Белужинский узник. Сборник рассказов

Уже в девяностые люди снова нашли тюрьму. Так возник «культ Малахита». Сначала они просто «общались с Богом», но тому удалось передать, чего Он хочет. Снова начались эксперименты, в основном наивные. К сожалению, служители культа разбудили кого-то из работников, которых Хозяин во время последнего своего появления прихватил к себе.

В двухтысячные тварь ненадолго вырвалась из заточения…

– Тварь?

– Да. Хозяин и один из работников частично поглотили друг друга, заодно прихватив человека – главного служителя. Не без моей помощи. А потом пришли вы… Тогда. – Ирина качнула головой.

– И?..

– И все. Теперь Хозяина пятеро. И двое из них могут говорить. Между собой…

Медынец побарабанил пальцами по рулю.

– И что теперь делать?

– Это ты сейчас у кого спрашиваешь? У старой беспомощной женщины? – Ирина рассмеялась. – Ты сначала довези меня до Него, а там посмотрим.

Историческая справка

Крошечное безымянное поселение на левой стороне дороги Н-ск – Е-мц (позже – Белужного Тракта) возникло в конце восьмисотых годов нашей эры, лет за сто до крещения Руси. Насчитывалось в этом поселении едва ли полтора десятка домишек. Причем видно было, что сначала дома стояли вдоль самой дороги, а со временем их словно перенесли чуть поодаль.

Редкие путники, случайно забредшие в это поселение, после изумлялись доходившей до враждебности замкнутости поселян. Чужаков здесь не любили, а потому те старались убраться подобру-поздорову. Обычно удавалось. Слухи ходили разные, однако странное дело – очень быстро они забывались всеми, кроме разве что самих рассказчиков. А поскольку деревушка имени своего не имела, то сидящие где-нибудь на постоялом дворе или в харчевне двое путешественников рассказывали один про Смурное, другой про Поганки, часто и не догадывались, что говорят об одном и том же.

Крещение деревню если и затронуло, то вскользь. Церковь построить никто не пытался аж до Ивана Третьего. Попытка оказалась неудачной.

В самом начале восемнадцатого века представители стремительно нищавшего дворянского рода Кундрюковых набрели на эту деревушку, без особых сомнений назвали ее Кундрюковкой и даже выстроили небольшую аккуратную усадьбы. Деревенские были не против. Они, казалось, вовсе не заметили прибытия, а равно и исчезновения дворян, которые сгинули еще до отмены крепостного права.

После революции ни от усадьбы, ни от самой деревеньки не осталось и следа.

А в тысяча девятьсот шестьдесят первом был заложен поселок городского типа под названием Белужин…

Ирина прикрыла глаза. В такое время она – что в больнице, что дома – обычно уже спала или, по крайней мере, лежала в кровати, пытаясь заснуть. Ну и при прочих равных ночное путешествие с честолюбивым психопатом, который сам очень смутно понимал, на что и зачем идет, было не лучшим времяпрепровождением.

Она задумалась. Может, просто дать Медынцу по голове? Или воспользоваться его пистолетом?

Но дома ей просто повезло. Парень не сообразил, что она его тоже чувствует, и к упреждающему удару оказался не готов. Теперь – это Ирина видела ясно – он предупрежден и, следовательно…

Она вскинулась и уставилась вперед.

– Что? – немного раздраженно спросил Медынец.

Ирина слабо улыбнулась. Да, сейчас он удар не пропустил бы.

– Ничего, Петечка… Разве ты не чувствуешь?

– Чего не чувствую? – он покосился на нее одним глазом.

– Хозяин нас ждет.

– Нет, – буркнул Медынец.

В лобовое стекло автомобиля ударил яркий свет. Медынец вывернул руль и заорал:

– Куда прешь, скотина?! – заглушая себя гудком.

Междугородний автобус, шедший в Москву и уже залезший на встречную полосу левыми колесами, вильнул в сторону и сильно сбавил скорость.

Ирина охнула и только покачала головой:

– Надо же… И в моем возрасте, оказывается, развлечений не только в поликлинике найти можно…

– Это так нас Хозяин ждет?! – прорычал Медынец.

– Ну-ну, Петечка…

– Или это один из твоих служек?

– Ты меня уморишь! – Ирина вытерла заслезившиеся от смеха глаза и спросила: – Посмотри, у меня тушь не потекла?

– Ты не красилась, – ворчливо отозвался Медынец. – Но я безумно рад, что…

– Вижу, что безумно. Значит, ничего не чувствуешь? Жаль. Нет, это не из наших, я бы знала. И потом, сейчас их вмешательство ни к чему.

– И на том спасибо. Нам еще час ехать. Но ты предупредишь меня, если?..