Инесса Давыдова - Мистические истории доктора Краузе. Сборник №2

Вера Ивановна заглянула в кабинет, доложила о готовности ужина и спросила, где ему накрыть.

– Я поем на кухне.

Эрих уже хотел покинуть комнату, как характерный звуковой сигнал возвестил о новом поступившем сообщении. Неужели Зоя так быстро ответила? Эрих вернулся к ноутбуку и открыл папку «Входящие». Письмо оказалось не от Зои, а от детектива Михаила Крюкова, который помогал напасть на след жены, а потом и в поимке убийцы. Михаил прислал ссылку на репортаж немецкого журналиста, освещающего процесс суда над Артуром Рихтером. Ссылка открылась на пятой секунде. Журналист стоял перед высокими воротами тюремной больницы и возбужденно говорил о том, что несколько часов назад Артур Рихтер, признанный виновным в убийствах четырех женщин, повесился в своей камере.

Краузе откинулся на спинку кресла и в задумчивости уставился в одну точку. Перед глазами промелькнуло лицо Рихтера во время допроса. Это было лицо психически больного человека, Эрих ничуть не удивился, что все вот так закончилось. Ему казалось, что, отвечая на вопросы следователей, в Рихтере сломалось то последнее, что связывало его рассудок с реальностью.

Эрих написал Михаилу письмо, в котором подвел итог их сотрудничества. В личной встрече он не видел смысла, попросил выслать отчет о затратах, сообщить счет для последнего транша и пожелал ему удачи в профессиональной деятельности. После чего закрыл ноутбук и отправился ужинать.

Теперь приемы пищи проходили за кухонным столом. Большой дом, когда-то его гордость и плод многолетних мечтаний, сейчас совсем не радовал, а только кричал о его одиночестве. В мыслях Эриха наконец-то сложился образ нужного ему помещения, возможно, это должна быть квартира. Сначала гипнолог подумал о квартире, совмещенной с офисом, но тут же отмел эту идею – тогда он совсем не будет выходить из дома. Позже ему вспомнился период, когда они с Еленой жили в ее квартире на Кутузовском проспекте. Из-за бесконечного ремонта соседей и детского топота им пришлось купить участок и построить дом. Нет, квартира тоже была не вариантом.

Чтобы принять нового пациента, Краузе вместе с Василием занялся перестановкой кабинета. Из будуара Елены они принесли кушетку и поставили у окна. Письменный стол сдвинули в угол и освободили центр комнаты для двух кресел и журнального столика. Установили на треноге видеокамеру для съемки сеанса. Осмотрев комнату придирчивым взглядом, Эрих добавил несколько аксессуаров из библиотеки и остался доволен. Вполне презентабельно и уютно.

– Хорошо, что коллекцию музыкальных инструментов я снял еще до вашего приезда, – подметил Василий. – Иначе бы провозились до утра.

– Странно, но ее купили на следующий же день, – признался Эрих, оглянулся и бросил придирчивый взгляд на пустую стену. – Надо закрыть отверстия от креплений фотографиями из офиса. Ты сможешь это сделать?

– Конечно! – тут же согласился Василий и открыл чемоданчик с инструментами.

Тщательно подбирая фотографии, Эрих поразился собственному щегольству в прошлом. Сейчас он не придавал значения тому, во что одет, главное, чтобы было удобно. А ведь еще совсем недавно – фотографии это подтверждали – он отдавал предпочтения последним дизайнерским коллекциям. Как же меняет человека горе! Приоритеты смещаются, происходит переоценка ценностей. Он поймал себя на мысли, что мог часами рассуждать об этом с пациентами, но в своей жизни осознал перемены только после того, как боль от смерти жены ослабила хватку.

Когда совсем стемнело, доктор с бокалом вина не спеша прошелся по всему дому, пытаясь осмыслить масштаб своей затеи. Пожалуй, сроки, что он отвел под процесс распродажи имущества, оказались нереальными. А значит, ему можно не торопиться с выбором нового жилья.

Ночью не спалось, он, словно призрак, бесцельно шатался по дому, пока не столкнулся с Василием на цокольном этаже. После обхода, который он по обыкновению совершал в полночь, Василий молотил по боксерскому манекену.

– Не хотите спарринг? – предложил Василий, показывая на огороженный канатами ринг.

Бросив тоскливый взгляд на свои боксерские перчатки, Эрих кивнул.

После утренней пробежки Эрих распорядился, чтобы Василий занялся чисткой бассейна, ему не терпелось возобновить свои заплывы. До пробежки тело было сковано мышечной болью – последствие ночного спарринга. Сейчас, стоя в душевой кабине под водяным потоком, Эрих ощущал, как по всему телу пробегает приятная волна облегчения. Из душа он вышел бодрым и посвежевшим, протер запотевшее зеркало, увидел свое отражение и ужаснулся. Хоть ему и удалось в Италии прибавить в весе, до прежней формы было еще далеко. Доктор оценил ущерб, который нанесла ему личная трагедия: виски тронула седина, глаза полны нестерпимой боли, кожа туго обтягивает резко очерченные скулы. Как не старайся, он уже никогда не станет таким, как прежде.