Инесса Давыдова - Верона. Часть III

Вера

Вспышки стробоскопа слепят глаза и вызывают дезориентацию в пространстве. В мелькающих разноцветных лучах танцующие больше смахивают на роботов – движения резкие и угловатые. Слишком громкие басы бьют по ушам. Кто-то из персонала включил дым-машину – танцпол скрылся в туманной завесе. Дым обволакивает ноги и напоминает, что прошлую ночь я провела в реанимации, где очищала легкие от слезоточивого газа.

После короткой перепалки с охраной Руссо возвращается к столику. Он целует мою руку и укладывает себе на колено. Руссо придумал и воплотил по-наполеоновски амбициозный план, но его многозадачный мозг так быстро принимает решения, что сознание не успевает все осмыслить, а сердце – одобрить.

– Никто не знает, как Оборотень прошел в зал, и это меня бесит! – выпалил он и с тяжелым выдохом откинулся на спинку кресла. – Если он прошел, черт знает кто еще пройдет.

– Главное, что его вывели.

Мой голос еще дрожит, только что я познакомилась с Исчадием Ада – единственным партнером Руссо, которого он не позвал на свадьбу.

– Надо признать, что художник он отличный, – разглядываю татуировки на руках мужа.

Руссо притягивает меня к себе и целует в висок.

– Он тебя напугал?

– До жути, – признаюсь я и прижимаюсь к его разгоряченному телу.

С нас не сводит глаз моя мама. Она покачивается в танце с каким-то мужчиной, и я спрашиваю у мужа:

– Кто это?

Руссо оглядывается и отвечает:

– Старший из братьев Ждановых.

В начале банкета Руссо провел меня по залу и познакомил со всеми партнерами и их женами. Их было так много, что всех я не запомнила, поэтому уточняю:

– Это те, что владеют боулингом?

– Типа того… – отвечает сквозь зубы Руссо и перекидывается парочкой шутливых фраз с проходящим мимо другом-байкером.

Такая реакция мне хорошо знакома по общению с братом, она называется «Отвлеки внимание от места, где зарыты проблемы». Поэтому, как только муж поворачивается ко мне, я спрашиваю:

– Что значит «типа того»? В здании есть что-то…

– …что не нужно тебе знать, а я не имею к этому никакого отношения.

Мне бы сменить тему, но мама танцует с этим Ждановым уже второй танец, и вид у него такой, что отпускать он ее не намерен.

– Руссо, – я обхватываю его лицо ладонями, – старший Жданов явно запал на маму, и я хочу знать, какими делами он ворочает.

Муж кидает на меня свой коронный колюще-режущий взгляд. Это предупреждение, что я полезла на запретную территорию. Но отступать я не намерена, и он это чувствует. Чтобы разрядить атмосферу, я кивком показываю в сторону мамы, и Руссо одаривает танцующую парочку придирчивым взглядом. Убедившись в моей правоте, он нехотя поясняет:

– У них несколько игорных домов для узкого круга. Ты же знаешь – этот бизнес сейчас под запретом. Но они на этом делали прайсы больше двадцати лет, терять клиентуру подобно самоубийству.

– В боулинг-центре есть подпольный игорный дом?

Руссо никак не реагирует, но взгляд не отводит, из чего я делаю вывод, что так и есть. Ох!

– Я скажу Жданову, чтобы не лез к твоей матери.

Смотрю на маму – сердце кровью обливается.

– Не вмешивайся. Хочу, чтобы она хоть на сегодняшний вечер вышла из ореола отца. Пусть убедится, что она еще кому-то интересна.

– Лады, – рука Руссо ныряет мне под юбку и ползет вверх по ноге, – а тебе не нужно ни в чем убеждаться? А то я тебя, как варвар, утащил в свою пещеру и не дал хвостом покрутить.

На это поле лучше не заходить – Руссо ревнив до чертиков, и я тут же перевожу подачу.

– А тебе?

– Пушочек, мне нужна только ты.

Тянусь к его губам – мы целуемся страстно, до дрожи в коленках.

– Детка, ты такая горячая…

– Руссо! Брателло! Ты что ж удумал, чертяга! – раздается над нами громогласный бас.

Поднимаю голову и вижу огромного роста байкера в полном обмундировании, в руках шлем с красными языками пламени.

Муж освобождается из моих объятий и с улыбкой поднимается. Заключает гостя в объятия и похлопывает по плечу.

– Ледоруб! Думал, ты не приедешь! Бизона видел?

– Нет, черт, эту тему и хотел с тобой перетереть. Что за хрень, не пойму…

Видимо, это друг. Я с облегчением выдыхаю и смотрю, как официанты подают горячее. Подкрепиться, что ли? Поцелуи Руссо меня немного разогрели, и я отошла от стычки с Оборотнем.

Пока Руссо занят разговором, я разделываюсь с отбивной. Оглядываюсь на брата. Саня сидит с отстраненным видом, весь в своих мыслях. Не хочу его дергать. Поворачиваюсь к подругам и прислушиваюсь к их разговору. Анна и Софа спорят о свадьбах. У каждой свое представление об идеале. Выбранная тема полосонула ножом по сердцу и с новой силой всколыхнула обиды. Девчонки даже не понимают, что я сейчас чувствую, иначе не завели бы этот разговор.