Инесса Давыдова - Верона. Часть III

С Владом мы партнеры уже два года. Сфера его интересов лежит в медицине и фармацевтике. Я и еще один его кореш – владельцы сети аптек. Моя доля – чуть меньше десяти процентов и приносит небольшой доход, но для меня это неважно. Главное, что я через это партнерство приобретаю новые связи.

Из рассказов Влада я знал, что женился он по расчету. На родине в Архангельске у него еще одна семья, а в Москве – куча любовниц. На словах звучит круто, а на деле один геморрой. Поэтому внешность Влада вполне соответствует образу жизни. Дерганый, измученный, в глазах тоска. Сейчас он в той стадии, которую я благополучно пережил: получает удовольствие только от бизнеса и движухи. Если мир хоть немного остановится, пустота, засевшая внутри, вырвется наружу и покромсает остатки разума в клочья.

Только я хотел открыть рот, как в подтверждение слов партнера водитель «Бентли» начал заносить в самолет многочисленный багаж. Откуда-то из глубин подсознания выплыли строчки стихотворения Маршака: «Дама сдавала багаж: диван, чемодан, саквояж, картину, корзину, картонку и маленькую собачонку». Дивана не было, но чемоданы напоминали его размером.

Собачонка, как и хозяйка, страдала анорексией. Меня она сразу невзлюбила, затряслась и угрожающе оголила клыки. Я прикинул на глаз вес и понял, что могу прибить ее силой яростного взгляда. Объятая тремором нечисть с внешностью дьявола начала поскуливать и склонила голову на бок, но тут вмешалась Верона и спасла животине жизнь.

Пока мы поднимались по трапу, я нашептывал Вероне, кто наши новые друзья. Малышка думала, что уже можно смахнуть с лица приклеенную улыбку и наконец-то получать удовольствие. Но мой настрой подсказал, что деловая часть мероприятия еще не закончена. Жестом она дала понять, что справится со своей ролью, и расплылась в улыбке перед стюардессами, будто они хозяйки самолета.

Пока мы размещались и готовились к отлету, Пробирка успела взорвать мозг всему экипажу. Все было не так, все было не такое! Верона смотрела на нее выпученными глазами. Я сжал ей руку, намекая, что ее лицо как книга с картинками. Она допетрила и начала нервно расправлять складки на платье, в точности как делает ее мамаша.

После взлета мы с Владом стали обсуждать текущие дела, а Верона пыталась наладить отношения с Пробиркой. На мой взгляд, дело совершенно безнадежное. Мне не хотелось лишнего напряга с партнером, поэтому я внимательно слушал их трескотню, готовый вмешаться в любую минуту и урегулировать конфликт. Пробирка та еще язва и за словом в карман не полезет. Могла окатить словесной бурдой любого, кто не соответствовал ее стандартам.

Законтачить женам не получилось, обе потянулись к журналам. Верона проигнорировала женскую лабуду и ухватилась за «Философия и общество». Хорошо, я не успел отпустить по этому поводу едкую шуточку.

Пробирка подняла глаза и, глядя на Верону, усмехнулась. Видать, подумала, что моя жена красуется и хочет придать себе загадочно-философский вид. Черт! Да я сам так подумал!

– Любите философию? – спросила Пробирка и уткнулась в журнал мод.

Я уже хотел прийти Вероне на помощь, но она выдала совершенно спокойным тоном:

– Увлекалась год назад, но потом началась подготовка к экзаменам, и стало не до философии.

Влад спросил, куда поступила Верона, она ответила. Партнер тоже чуял подвох и хотел увести ее с зыбкой почвы.

– Убеждения каких философов вы разделяете? – желчно-ядовитым тоном снизошла до следующего вопроса Пробирка.

– Зайка, не приставай с такими сложными вопросами к студентке первого курса. Не все имеют престижное европейское образование.

Я чуть не врезал Владу по лоснившейся роже. Он намеренно подсластил жене пилюлю, чтобы та заткнулась, но тем самым унизил Верону, а спускать мне этого не хотелось. Верона почувствовала, как я напрягся, и тут же ответила:

– Мне близок Ницше и Шопенгауэр. Одно время увлекалась Камю. Прежде прочитала его роман «Чума» и только потом заинтересовалась им как философом.

– Ницше? А вас не смущает, что его имя так прочно связали с фашизмом?

Пробирка отложила журнал и впялилась в Верону сверлящими глазенками с наклеенными опахалками. Она явно пыталась подловить и опустить мою малышку. Я чуть не застонал во весь голос.

– Нет, – Верона пожала плечами и спокойно продолжила: – Ведь он умер еще до прихода Гитлера к власти и не виноват, что какой-то маньяк истолкует его идею о сверхчеловеке на свой лад. Сам же Ницше неоднократно писал, что его сверхчеловек еще не родился и придет на землю лет через триста. Помните его прозаичное высказывание, что он переспал со всеми домохозяйками в Германии? Его книги были настолько популярными, что их можно было найти в каждом доме. Думаю, идеологи Третьего рейха, а всем известно, что они были далеко не глупцами, знали о популярности Ницше среди соотечественников. Им нужна была своя философия, концепция, за которой пойдут вдохновленные пропагандистскими речами рядовые немцы. Как всегда все хорошее, попавшее в руки невежд и гордецов, теория Ницше была варварски исковеркана. Он говорил о саморазвитии, о постоянном совершенствовании, а это присуще очень малому проценту населения, и уж, конечно, все они оставляют свой след в истории.