Олег Рогозин - Тринадцатый отдел. Архивные файлы

– Я же не об этом. Она говорила… про группу риска и вообще…

– Я сильно сомневаюсь, что Бондарь умер от инфаркта. А даже если и так, брось ты свои дурацкие аналогии. Я тебе гарантирую, что буду самым здоровым пенсионером в истории.

– Ага, жрать кофеин в таблетках и прочие стимуляторы офигенно полезно для здоровья, – проворчал Саша. – И не спать сутками.

– Я больше не буду, – совершенно искренним тоном произнес майор. – Меня теперь и без кофеина штырит.

– А пробежки кто пропускать стал? – не сдавался парень.

– Я не пропускаю, я тебя на них поднимать перестал, – усмехнулся Рогозин. – Чтоб не выслушивать в свой адрес всяческие сентенции о жестоких экспериментах над людьми…

Во дворе за время, что они пробыли в квартире, расстановка сил несколько изменилась. Охранники, будто забыв о своей миссии, собрались у турников, где молодой парень в спортивном костюме демонстрировал им чудеса ловкости и баланса – удерживал тело меж двух перекладин, едва касаясь их кончиками пальцев. Ничего особенного, конечно, если умеешь перенаправлять энергию ци. Парень умел – еще бы, всех «ящеров» этому учат.

– А им разве разрешалось вступать в контакт с охраной? – удивленно поинтересовался Саша.

– Импровизируют, – улыбнулся Игорь. – Пусть. Зато никакого пси-воздействия не нужно. Вот она, магическая сила выпендрежа.

***

Стоянов оказался «крепким орешком» – Светке пока что не удалось к нему подобраться, и от ментального давления он неплохо закрывался «щитами», пусть и не слишком профессиональными. От отчаяния она решила, чтоб не приходить с пустыми руками, запудрить мозги начальнику его охраны – разумеется, злостно нарушив указание шефа «зря не рисковать». Но в таких ситуациях, как гласит пословица, «победителей не судят». А сейчас девушка с полным правом могла считать себя победителем в локальной битве, потому что, получив доступ к файлам охраны, смогла стянуть подробный отчет о действиях «подозреваемой» за последние несколько недель.

Собственно, судя по характеру слежки, Стоянов не столько стремился защитить вдову, сколько выяснить, не причастна ли она к убийствам. Однако до сих пор она не предпринимала ровным счетом ничего подозрительного – ни встреч с посторонними людьми, ни неожиданных перемещений. К отчету прилагалось огромное количество фотографий и видео, и Саша сейчас добросовестно просматривал этот объемный архив.

Обычная жизнь обычной одинокой мамочки. Вот поведение ребенка местами настораживало. Девочка имела странную привычку надолго замирать, глядя в одну точку, нередко играла с невидимыми камере объектами – вполне возможно, это было что-то наподобие давешнего «шарика». Саша на всякий случай запросил ее медицинскую карту – нет ли неврологических отклонений? Мало ли, какие побочные эффекты сопровождают ее повышенную, без сомнения, экстрасенсорную чувствительность.

В детский сад Дашу не водили, мать растила ее дома, и возможно, тому были объективные причины. Впрочем, если есть деньги, почему бы ей и не посвятить себя ребенку. А деньги были, бывшие деловые партнеры Бориса отчисляли Олесе щедрую долю с прибыли. И если бы он не успел лично пообщаться с этой тихой, скромной женщиной, вполне мог бы допустить, что она их чем-то шантажирует. А что думать теперь – не имел понятия. Люди, конечно, редко представляют собой именно то, чем кажутся. Однако так гениально притворяться просто невозможно. Ключом к событиям вполне могла быть Даша, учитывая ее способности. Но как ребенок может быть связан с убийствами?

– Не призрак же отца ее оберегает, в самом деле? – пробормотал он, поднимая глаза.

Игорь сидел напротив с кружкой чая и тоже что-то читал с ноутбука, с завидной скоростью щелкая страницами. Идиллический вечер в семье секретных агентов: сидят двое за одним столом и изучают разведданные. Только друг другу через плечо не заглядывают – вдруг еще уровни допуска не совпадут.

– Интересная версия. И не лишенная оснований. С поправкой на то, что призраков не бывает.

– Уверены?

Игорь со вздохом стянул очки, протер глаза, явно с трудом фокусируясь на окружающей реальности.

– Ну ты же сам не раз работал на местах убийств. Остается энергетический слепок. Фантом, матрица, как угодно. Но не душа. Все, что он может – бесконечно воспроизводить сцену своей смерти или значимый эпизод жизни. Это не разумная структура, это как зацикленный видеоролик.

– Удивительно, что после всего… после всего пережитого, – чуть запнулся Саша, – вы не верите в… загробную жизнь, ну или что-то такое.