Олег Шелонин - Тринадцатый наследник

Все началось с позднего визита. Иван уже собирался ложиться спать, когда в прихожей раздался звонок.

— Кого это на ночь глядя принесло? — недовольно пробурчал юноша, прошлепал босыми ногами к входной двери и посмотрел в глазок.

Нежданного гостя он узнал сразу. На лестничной площадке топтался следователь прокуратуры капитан Соловьев, нервно теребя в руках милицейскую фуражку. Под мышкой у него была зажата зеленая папка. Иван открыл дверь, окинул Соловьева неприязненным взглядом.

— Чем обязан?

— Поговорить надо.

— Вам, может, и надо, а мне нет, — грубовато ответил юноша.

Говорить с капитаном, уже полгода мурыжившим дело о гибели его отца, Ивану не хотелось.

— Очень надо!

Что-то в затравленных глазах следователя заставило парня изменить первоначальное решение, и он, вместо того чтобы захлопнуть перед его носом дверь, отошел в сторону, пропуская капитана в квартиру.

— Ну пойдем поговорим.

Проведя позднего гостя в гостиную, Иван жестом предложил подсаживаться к столу, сам сел напротив.

— Я слушаю. Только предупреждаю: если отступные принес, то можешь сразу засунуть их себе в одно место и проваливать.

— Нет. Этот козел уже понял, что ты упертый и не отступишь. Молодец, хотя и дурак. Но я таких дураков уважаю. Следствие закончено и прекращено в связи с гибелью виновника аварии. Факты — вещь упрямая. Именно он вырулил на встречку.

— Но этот козел был в хлам!

— А твой отец в момент аварии был уже мертв! Сердечный приступ. Специалисты до сих пор не могут понять, как он умудрялся вести машину почти пять минут с остановившимся сердцем.

— Все равно этот гад должен ответить!

— Да ни хрена он не ответит, — раздраженно отмахнулся капитан. — Что ты как маленький? Сын мэра, видите ли, ответит. В совковые времена, может, и ответил бы. А сейчас…

— А сейчас он, по материалам дела, на момент аварии оказался трезв как стеклышко, и вообще машину вел не он, а его друг, у которого задним числом неведомо откуда появилась доверенность на вождение именно этого автомобиля, — наливаясь холодной яростью, прошипел Иван.

— Именно так, — сердито откликнулся капитан. — И хватит об этом. Я сюда не лаяться пришел.

— А зачем?

— Дело закрыто. Вот, прими по описи вещи отца и распишись.

Следователь вынул из кармана коробочку.

— Кольцо?

— Оно самое.

Иван мрачно уставился на коричневый футляр. В такие коробочки в ювелирных магазинах обычно упаковывают перстни и обручальные кольца. Правда, эта коробочка была для простого перстня великовата. Капитан положил ее на стол и как-то опасливо, даже чуть брезгливо отодвинул от себя подальше.

— Еще в кармане твоего отца была обнаружена записка.

— Знаю.

— Ну если знаешь, то распишись. — Соловьев извлек из папки смятый листок и уже заполненный бланк описи.

Иван автоматически расписался в подсунутом ему бланке, капитан, облегченно выдохнув, поспешил убрать его в папку и поднялся из-за стола.

— А почему вы с этим пришли ко мне на ночь глядя? — насторожился Иван. — Могли бы вызвать в отдел, как положено…

— Чего тебе зря мотаться? Мне со службы до дома все равно по пути, вот и занес.

Юноша откинул крышку коробочки и невольно передернулся.

— Ну я пошел. Ты меня не провожай, я сам, сам… — заторопился следователь и чуть ли не бегом ринулся в прихожую.

Гулко хлопнула входная дверь. Иван потянулся было к кольцу, но от него повеяло такой морозной жутью, что парень отдернул руку. Ему стало не по себе: огромное, черное, выполненное в виде спящего дракона, свернувшегося в кольцо. Юноша пересилил страх, осторожно выудил его из коробки и взвесил в руке. Надо же — тяжелое, словно сделано из чистого золота, но золото таким черным не бывает. Материал, из которого было изготовлено кольцо, больше напоминал черное стекло, похоже необыкновенно прочное. Ивана в ходе следствия уже спрашивали про это чудо ювелирной техники, что-то втирали, мол, его еще должны изучить эксперты, интересовались происхождением странной реликвии, но, как только Иван взял кольцо в руки, он вдруг четко осознал, что его просто откровенно хотели зажилить, но потом элементарно испугались. Этот испуг отчетливо читался в глазах поспешно удравшего из квартиры капитана, как только юноша открыл коробочку.