Александр Ковалёв - Нилтон. Город тьмы

– Как вы?! Что с вами?! ― я слышал голос Стивенсона, но не мог ему ответить, крик отчаянья и слёзы наполнили мой разум, и я не мог делать что-то ещё кроме как терзать себя мыслями о совершенном преступлении, преступлении за которое никто меня не накажет, и потому это ещё сильнее меня очерняло. Закрыв лицо руками, я снова и снова прокручивал тот злосчастный момент, который на веки изъял меня из светлых списков рая.

– Это я! Это я!

– Что вы?! ― нервно переспрашивал док.

– Это я, настоящий я! Вот я какой! ― и снова слёзы, бесполезные, как и вся моя сущность, бесполезна как все мои подсознательные попытки убежать от просмотра линчевания собственной души, которая, я уверен, уже давно мне не принадлежит.

– Я вызову скорую помощь. ― Произнес пораженный доктор Стивенсон. Как я понимал, он был в меньшей степени поражен моим рассказом, и в большей, поражен моим поведением после открытия этой тёмной завесы.

– Не надо. ― Тихо произнес я.

Всё-таки я сумел немного совладать с собой чтобы успокоится. Я был уверен в том, что я должен жить ради своей семьи, что я должен быть сильным чтобы защитить свою дочь, и поэтому, я должен переступить через остатки своих принципов, и жить дальше. Хотя в глубине души я понимал, что я, как и каждый человек на планете являюсь алчным существом, которое то и дело ищет себе оправдание, чтобы жить дальше, и не важно насколько тяжелый грех, ведь человек всегда найдет оправдание содеянному поступку. Да, я признаю это, но я признаю и то, что понимаю уровень своей вены, и что действительно хочу помочь своим родным, которые не должны отвечать пред чем-либо за поступки своего, как оказалось, паршивого отца и мужа.

Поднявшись на ноги, я увидел растерянного Стивенсона, и его верную секретаршу, которая стояла возле него, её лицо было в слезах, и она с не скрытым страхом смотрела на меня.

– Ты можешь идти. ― Пытаясь спокойно говорить произнес док глядя на свою секретаршу.

– Но доктор Стив…

– Мелинда! Иди! ― не выдержав крикнул он. Она испуганно взглянула на него, и молнией выскочила в коридор. Мы без слов посмотрели друг на друга и наконец-то сели. Нужно было немного переварить ситуацию, и попытаться сделать правильные выводы, ведь теперь нужно избрать тактику по новой блокировке моего мозга, потому что правда оказалась намного хуже неведенья. Мне казалось, что жить с этим я смогу только если снова это забуду, но теперь зная причину своих снов забуду так, чтобы уже не вспомнить, ни во сне, ни наяву, никогда.

– Как мне забыть об этом док? ― опустошенный и разбитый спрашивал я.

– А вы не должны забывать.

– Док! Вы не понимаете!

– Понимаю! Понимаю. Вот почему я так говорю. Вы узнали, что вас тревожит, и теперь вы можете с этим бороться.

– Я не смогу с этим жить.

– Сможете, вы жили с этим, вы мучились всё это время, просто вы не знали почему.

– Это гнусный поступок док, я полностью разочарован в себе. Я пустышка, я прост…

– Перестаньте, ― перебил меня док. ― Вы сделали так, как сделал бы любой.

– Это не так! ― со слезами на глазах крикнул я.

– Это так. И вы должны простить самого себя, и не судить себя столь строго.

– Док, я не помог ему, я просто смотрел.

– А что вы могли сделать? Раненый, без оружия, вы бы тоже погибли, зачем?

– Но самое страшное, что я и не хотел помогать. ― Сейчас, когда глаза мои были раскрыты, не было смысла что-то скрывать, я говорил всё как есть, так как я чувствую, и понимаю.

– Ваше душевное состояние меня очень беспокоит, но, я хотел бы поговорить с вами о тех существах что вы видели, это, это невероятно!

– Да, невероятно ужасно. ― Тихо ответил я.

― Что делать?

– В смысле?

– Фил, он не берет трубку, ― глядя мне в глаза говорила она. ― Может что-то случилось?

– Я уверен в том, что с ним всё в порядке. Либо он сейчас у психотерапевта, либо в церкви.

– В какой церкви? ― удивленно спросила Люси.

– Мы поговорили с ним, и решили, что будет лучше освятить дом.

– Но Фил, это не поможет, это бред, ты думаешь, что приедет священник и жить станет лучше? ― я был немного удивлен реакцией Люси, но всё-таки я её понимал.

– Пойми, ― я начал, но не мог подобрать слова, ведь рядом был ребёнок. ― Да, это не панацея, но нужно попытаться сделать всё возможное.

– А зачем нам священник? ― робким голосом спрашивала маленькая Эйприл.

– Я не знаю, ― холодно ответила Люси. ― Я действительно не знаю.

– Но дядя Фил сказал, что будут освящать дом. ― Она смотрела на мать в ожидании ответа, но Люси перевела взгляд на меня, дабы мне стало ясно, что отвечать на этот вопрос буду я.