Джо Хилл - NOS4A2. Носферату, или Страна Рождества

Вик отступила и бросилась на дверь третий раз. Девушка ударилась так сильно, что отскочила; ее лодыжки запутались в простыне, и она упала, растянувшись на полу. Разочарованно закричав, она отбросила простыню. Кладовая заполнялась дымом.

Вик потянулась вверх, схватилась за край стиральной машины одной рукой и за ручку металлического шкафа – другой. Но когда девушка попыталась встать на ноги, дверь шкафа открылась, петли взвизгнули, и она свалилась вниз. Колени отказали.

Она отдышалась и попробовала снова, повернув лицо так, чтобы ее бровь прижималась к холодному металлу стиральной машины. Закрыв глаза, она почувствовала, что ее мать прижимает холодную руку к ее воспаленному лбу.

Вик поднялась на ноги – теперь совершенно нетвердые. Она отпустила ручку металлического шкафа, и дверь захлопнулась, закрывшись на пружинах. От ядовитого воздуха резало глаза.

Она снова открыла шкаф. Тот выглядел, как шахта для транспортировки белья. Фактически это была темная узкая металлическая труба. Вик просунула руку в проем и посмотрела вверх. Она увидела другую маленькую дверь в десяти-двенадцати футах над ее головой.

Он ожидает меня там, – подумала девушка. Но это было не важно. Оставаться в кладовой она тоже не могла.

Она села в открывшийся проем, и стальная пластина под ней, закрепленная на паре тугих пружин, качнулась немного вниз. Вик вжалась в трубу, поднялась на ноги и оказалась в узкой шахте.

В свои семнадцать лет Вик весила лишь сорок фунтов и была на три дюйма выше, чем к двенадцати годам, – короче, выглядела худощавой девушкой, состоявшей в основном из одних ног. Внутри бельевой шахты было довольно тесно. Она подбодрила себя, оперлась спиной о стену, подняла колени к лицу и прижала стопы к противоположной стороне трубы.

Вик начала подниматься вверх по шахте, отталкиваясь стопами ног и преодолевая по шесть дюймов за один раз. Коричневый дым, поднимавший вокруг нее, резал глаза. У нее начали болеть сухожилия. Спина скользила по стенке трубы. Она передвигалась в сгорбленном и скорченном гротескном виде. Мышцы в пояснице пульсировали и покалывали сотней маленьких иголок.

Она была на полпути вверх, когда ее левая нога соскользнула вниз, поджалась под ней и потянула за собой все тело. В правом бедре возникла разрывающая боль. Она закричала. Какой-то момент Вик могла удерживать себя на месте, уткнув правое колено в лицо. Левая нога висела прямо. Однако вес тела оказался слишком большим. И боль была невыносимой. Она позволила правой ноге соскользуть со стенки трубы и пролетела вниз весь путь ко дну шахты.

Это было болезненное и неграциозное падение. Вик ударилась об алюминиевый пол и врезалась правым коленом себе в лицо. Другая нога влетела в дверцу шкафа и высунулась обратно в кладовую.

Какое-то время Вик была близка к панике. Девушка начала плакать и когда поднялась в бельевой шахте, то даже не попыталась карабкаться вверх. Она запрыгала на двух ногах, не думая о том, что верхняя дверь была вне зоны досягаемости, а из гладких стен алюминиевой шахты не торчало ничего, за что ей можно было бы зацепиться. Вик закричала. Она кричала о помощи. Шахта наполнилась дымом, который мешал ей видеть. Вик начала кашлять – грубо, сухо и надрывно. Она кашляла снова и снова, не в силах остановиться. Она кашляла с такой силой, что ее почти вырвало. В конце концов, девушка сплюнула длинную струю слюны с привкусом желчи.

Ее ужасали не дым и не боль в задней части правого бедра, где она определенно растянула мышцу. Вик терзало отчаянное одиночество. Как там мать кричала отцу? Но ты не растил ее, Крис. Это делала я! Все делала сама. Как плохо было оказаться в такой дыре! Она не помнила, когда в последний раз обнимала свою мать – испуганную, истеричную, несчастную мать, которая прикладывала ко лбу Вик прохладную руку, когда ее терзала лихорадка. Ужасно было думать, что ей придется здесь умереть, оставив все как есть.

Затем она снова начала подниматься вверх по трубе, прижимая спину к одной стене, а ноги – к другой. Глаза слезились. Дым в бельевой шахте был густым. Его коричневый поток вздымался вокруг нее. В задней части правой ноги было что-то повреждено. Каждый раз, когда она толкала ногу вверх, ей казалось, что у нее разорвана мышца.

Моргая и кашляя, она упорно поднималась вверх по шахте для белья. Металл, в который упиралась спина, был излишне горячим. Ей казалось, что скоро она будет оставлять на стальной стене кожу. Труба уже обжигала при каждом прикосновении. Теперь это была не бельевая шахта, а печь с огнем внизу. Она же стала Санта-Клаусом, карабкавшимся вверх за северными оленями. В ее голове крутилась идиотская рождественская песенка – еще один гимн долбаного Рождества. Песня повторялась снова и снова, бесконечной петлей. Вик не хотела быть зажаренной под звучавшую в голове рождественскую музыку.