Джо Хилл - NOS4A2. Носферату, или Страна Рождества

Еще один шаг, другой. А затем она достаточно приблизилась, чтобы заглянуть в запачканное окно. Вик прислонила «Рэйли» к стене у больших гаражных дверей. Она прижала лицо к стеклу. В гараже стояла старая черная машина с небольшим задним окном. То был «Роллс-Ройс» – автомобиль, рядом с которым в старых фильмах всегда снимался Уинстон Черчиль. Машина имела номер:

NOS4A2.

Вот оно. То, что мне нужно. Полиция может отследить его по номеру, – подумала Вик. – Теперь ты должна уйти. Должна бежать.

Но, собравшись отойти от гаража, она увидела движение через окно старой машины. Тот, кто сидел на заднем сиденье, слегка переместился и поерзал, выискивая более удобное местечко. Через стекло Вик смутно увидела контур небольшой головы.

Ребенок. В машине был ребенок.

Сердце Вик билось так сильно, что ее плечи тряслись. В машине похитителя был ребенок. Если она вернется через Самый Короткий Путь, то, возможно, закон поймает мужчину, который владел этой старой железкой. Но они не найдут ребенка, потому что к тому времени он уже будет под ногами в какой-нибудь грязи.

Вик не понимала, почему ребенок не кричал или не выбегал из машины. Возможно, его опоили наркотиками или связали, Вик этого не знала. Какой бы ни была причина, он не выйдет из автомобиля, если она не войдет в гараж и не выпустит его.

Проказница отошла от окна и вновь оглянулась через плечо. Мост ждал ее среди деревьев. Внезапно он показался очень далеким. Как это случилось?

Она оставила «Рэйли» у гаража. Вик думала, что боковая дверь будет заперта, но, когда она повернула ручку, та открылась. На нее выплеснулись дрожащие, писклявые гелиевые голоса: Элвин и бурундуки запели свою адскую рождественскую песню.

При мысли войти туда у нее дрожало сердце. Она переступила одной ногой порог – на пробу, словно проверяла лед на пруду, который мог еще не застыть. Старая машина, обсидиановая и гладкая, заполняла собой почти весь гараж. Небольшое оставшееся пространство было забито хламом: банками с краской, граблями, лестницами и разными коробками.

У «Роллса» был просторный задний салон и черный диван, обтянутый темной лайкой. На нем спал мальчик. Он был одет в куртку с пуговицами из кости и капюшоном. Темные волосы, круглое полное лицо, румяные щеки говорили о крепком здоровье. Вероятно, он видел сладкие сны: возможно, сахарный изюм. Мальчик не был связан и не выглядел несчастным. Ей пришла в голову мысль, не имевшая смысла: Он чувствует себя прекрасно. Можешь уходить. Скорее всего, парень здесь со своим отцом. Он заснул, и отец дал ему отдохнуть. Можешь уходить.

Вик отмахнулась от этой мысли, словно от слепня. В ней было что-то неправильное. Вряд ли дело касалось ее головы. Она не знала, как это получалось.

Мост Самого Короткого Пути отправил ее сюда, чтобы найти Призрака – плохого человека, который причинял людям вред. Она искала неприятности, а мост всегда указывал ей верное направление. За последние несколько минут воспоминания, которые она подавляла годами, вернулись назад. Мэгги Ли была реальной девушкой, а не элементом грез. Вик действительно съездила на своем велосипеде в «Примо Субс у Терри» и вернула мамин браслет. Эти случаи не были воображаемыми.

Она постучала по стеклу. Ребенок не шевелился. Он был моложе ее – лет двенадцати или около того. На его верхней губе уже росли редкие смуглые волосы.

– Эй, – позвала она тихим голосом. – Парень, проснись.

Он заворочался, но, в конце концов, повернулся на бок – лицом от нее.

Вик потянула рукоятку двери. Та была заперта изнутри.

Руль располагался с правой стороны машины – с той, где находилась она. Стекло водительского окна было опущено почти до упора. Вик переместилась к нему. Здесь имелось относильно большое пространство между машиной и мусором, сваленным к стене.

Ключи торчали в замке зажигания – машина заводилась от аккумулятора. Шкала радио подсвечивалась радиоактивной тенью зеленого. Вик не знала, кто теперь пел – какой-то старый пижон из Вегаса, – но эта вещь тоже была про Рождество. Зимний праздник остался в зеркале заднего вида четыре месяца назад, и поздней весной такая музыка звучала как-то отвратительно. Словно клоун, стоящий под дождем, который смывал его макияж.

– Эй, парень, – прошептала она. – Эй, просыпайся.

Мальчик пошевелился и затем сел, повернувшись к ней. Вик увидела его лицо и с ужасом отпрянула назад.

В нем не было ничего того, что она заметила через заднее стекло. Парень в машине находился близко к смерти… или за гранью смерти. Его лунно-белое лицо имело глазницы цвета свежих синяков. Под кожей ветвились черные ядовитые вены. Казалось, что его артерии наполняли чернила, а не кровь. Они выступали болезненными ветвями в уголках рта, по краям глаз и на его висках. Волосы были цвета инея на оконном стекле.