Джо Хилл - NOS4A2. Носферату, или Страна Рождества

Лили шла задом до самого крыльца. Изнутри мать снова выкринула ее имя. Голос был хриплым и сердитым. Для Бинга он звучал, как голос пьяницы в похмелье, – скрипучий и грубый.

– Лили! Немедленно иди домой, или я скормлю твои яйца чертовой собаке.

– Сука, – прошептал Бинг Партридж.

– Я склонен согласиться с тобой, – сказал Мэнкс. – Когда ее дочь поедет со мной в Страну Рождества, мать не почувствует горя. Конечно, будет лучше, если они исчезнут вместе. Я не возьму миссис Картер с собой, но, возможно, ты найдешь для нее какое-то применение. Хотя я могу придумать для нее только одно занятие, которое она заслуживает. И когда ты представишь, что она может сделать с дочерью, если оставить их в покое… Одним словом, я не буду лить слез о ней.

Сердце Бинга быстро забилось за грудной костью. Во рту пересохло. Он начал возиться с замком. Чарли Мэнкс схватил его за руку, как он делал это на КЛАДБИЩЕ ТОГО, ЧТО МОГЛО БЫ БЫТЬ, когда помогал ему идти через лед.

– Куда ты собрался? – спросил Чарли.

Бинг ответил ему диким взглядом.

– Чего мы ждем? Пойдем туда. Пойдем и спасем эту девочку!

– Нет, – ответил Чарли. – Не сейчас. Нужно подготовиться. Наше время придет, и довольно быстро.

Бинг посмотрел на Мэнкса с удивлением… и с определенной долей уважения.

– Да, мой мальчик, – сказал Чарли Мэнкс. – Женщины могут поднимать ужасный галдеж, когда они думают, что их дочерей забирают от них, – даже такие плохие матери, как миссис Картер.

Бинг кивнул.

– Как ты думаешь, мы можем использовать севофлюран с твоей работы? – спросил Мэнкс. – Кстати, приготовь пистолет и противогаз. Мне кажется, они нам пригодятся.

Ее мать сказала: Не выходи за порог, и Вик не стала выходить – она убежала из дома, борясь со слезами. Перед этим она услышала, как отец сказал Линде: Оставь ее в покое, она и так чувствует себя плохо. Но его слова сделали все только хуже, а не лучше. Девочка схватила велосипед и побежала с ним на дальний край заднего двора. Она перебросила ногу через раму, а затем погрузилась в прохладную и сладко пахнувшую тень сосновой рощи на улице Питтмана.

Вик не думала, куда ехала. Ее тело само направляло «Рэйли» по крутой тропе холма, преодолевая дорожку между большими деревьями на скорости тридцать миль в час.

Она ехала к реке. Река была на месте. Так же, как и мост.

На этот раз потерянной вещью была фотография – мятый черно-белый снимок круглощекого парня в сомбреро, державшего за руку молодую женщину. Та свободной рукой прижимала платье к своему бедру – очевидно, дул ветер и пытался поднять его край. Тот же бриз переместил несколько светлых прядей на ее дерзкое, насмешливое, почти красивое лицо. Мальчик целился в камеру игрушечным пистолетом. Этот черноглазый семилетний стрелок был Кристофером Макквином. Женщина, его мать, в то время уже сохла от рака яичников, который прикончил ее в возрасте тридцати трех лет. Фотография была единственной вещью, оставшейся от нее. И когда Вик спросила, может ли она взять ее в школу, чтобы закончить проект по рисованию, Линда выступила против. Крис Макквин переспорил жену. Он сказал: Эй, подожди. Я хочу, чтобы дочь нарисовала ее. Ближе им уже не пообщаться. Верни ее, Проказница. Я не хочу забывать, как она выглядела.

В тринадцать лет она была звездой шестого класса по рисованию, который вел мистер Эллис. Он выбрал ее акварель «Крытый мост» для ежегодного школьного показа в мэрии, и картина оказалась единственой работой от шестиклассников среди картин более старших учеников – с качеством, варьирующим от плохого к худшему. (Плохое: это многочисленные картины бесформенных фруктов в покоробленных чашах. Худшие: портрет склонившегося единорога с радугой, выходившей из его задницы, словно при приступе техниколорного метеоризма.) Когда Хаверхиллская газета посвятила этому показу третью страницу, догадайтесь, какой рисунок они выбрали для своей статьи? Естественно, не единорога. После того как «Крытый мост» вернулся домой, отец вправил его в березовую рамку и повесил на стену, где прежде находился «Рыцарь дорог». Вик избавилась от Хоффа годы назад. Хофф оказался неудачником, и его трансовые муравьи были маслянистыми коробочками дерьма. Она не скучала по нему.

Их последним заданием года было «реалистическое рисование». Детей попросили поработать с особенными для них фотографиями. У отца Вик в кабинете было пустое место над столом – туда как раз поместилась бы картина. Вик очень хотела, чтобы он мог видеть свою мать в полном цвете.