Владимир Фёдоров - Остров Аграфены

Град и дождь закончились так же внезапно, как и начались. Довольные тучи поспешно поползли вниз по реке, рассеиваясь на глазах. И почти сразу же засияло солнце, отражаясь в миллионах сверкающих шариков, рваной скатертью накрывших часть долины вокруг гидропоста.

– Точечный удар, блин! – Сергей, невольно вспомнив военный термин, угрюмо сплюнул на землю и поддел сапогом несколько градин – Как специально! Что за место такое проклятое – то Она, то этот град! А может, и впрямь специально? Она? В отместку?

Он прошёл было в огород и начал, время от времени поглядывая на реку, выбирать градины из грядок. Но под ними было такое сплошное чёрно-зелёное месиво, что Сергей понял: бесполезно, на всем урожае – большой крест. «В отместку. Точно, в отместку». Ему стало совсем нехорошо и, вернувшись к дому, чтобы чем-то отвлечься, Сергей торопливо ухватил топор и начал громко и хрястко колоть сосновые чурки.

Запыхавшись и присев отдохнуть, он прикрыл глаза, чтобы не видеть разора на подворье, и почти сразу же услышал голос. Да, голос. Он опять доносился с ближайшего плёса, только был на этот раз намного тише и тоскливей. Сергей потряс головой, отгоняя наваждение. «Нет, точно голос. – И тут в мозгу его вспыхнула догадка: – Так это, наверное, Она. Она вчера и пела! Никакая не птица, а Она. И потом – в воду. Русалки же во всех сказках поют. Приманивают. Приманят – и утаскивают!»

Он поспешно вошел в дом, вдруг вспомнив, как поступали в таких случаях сказочные герои, – отыскал вату и плотно заткнул оба уха. А потом снял со стены двустволку и прямо с крыльца отдуплетился в сторону плёса.

День прошёл, как в кошмарном сне, абсурдность которого подчеркивали измочаленные зелёные стебли, торчащие между белых, торжествующе сияющих градин. Не лучше была и проведенная в полудреме ночь с ежечасным ожиданием зловещей гостьи или даже целой компании нечисти.

Солнце и утро немного оживили Сергея, да и уставший от постоянного напряжения организм не то чтобы успокоился, а как-то утратил остроту страха. Впервые за последнее время почти нормально поев, он присел на крыльцо, покурил и, словно подначиваемый невидимым крошечным бесом, потянулся к уху раз, потом второй, и конце концов всё же вытащил из него вату. Над рекой звенела лишь тишина. Чуть подождав, Сергей освободил и второе ухо. Ни-че-го. Никаких посторонних звуков. «Молчит А может, она того… от потери крови? Я же здорово её зацепил. Если, конечно, русалки от этого умирают…»

Почти поверив в своё предположение и набравшись смелости, он спустился к реке, снял показатели и записал задним числом такие же цифры в пропущенные графы журнала. Потом, пытаясь себя ещё чем-то занять, долго и бестолково тыкался из угла в угол, включал и выключал то магнитофон, то транзистор, без всякой жажды пил холодный перестоявший чай. А внутри его в это время почти незаметно, исподволь зрело, подталкивая, какое-то ненормальное, нездоровое любопытство Будто кто-то еле слышно шептал в обретшие слух уши: «Пойди посмотри. Молчит же. И по воде не бьет. Может, точно кровью истекла или смоталась подальше».

Наконец, не в силах сопротивляться самому себе, он закинул за плечо ружьё и, неумело, первый раз в жизни перекрестившись, двинулся к плёсу. «Подкрадусь потихоньку, гляну сначала через кусты. В прошлый раз она же не заметила, пока сам не шумнул».

Уже подойдя совсем близко к знакомому месту, он уловил напряженным слухом негромкие звуки, доносящиеся от воды, и одновременно каким-то шестым чувством ощутил: Она там. Казалось, что где-то у того самого камня тихо шмыгает носом маленький ребёнок, никак не могущий успокоиться.

По спине Сергея снова прокатился зябкой волной страх, но любопытство было уже сильнее. Он подобрался к самому краю кустарника и осторожно раздвинул листву.

Обнажённая, Она сидела на валуне к нему спиной и, уткнувшись лицом в колено согнутой ноги, тихо плакала. Вторая нога, обмотанная какими-то бурыми листьями или водорослями, была осторожно вытянута вдоль камня. Волна русых волос, падающая с чуть тронутых загаром плеч на мокрый камень, тихо подрагивала.

Сергей застыл в изумлении, хотя и ожидал увидеть нечто подобное. Да, перед ним во второй раз была настоящая живая русалка, и это происходило не во сне или разыгравшемся воображении, а в самой реальной действительности. Словно что-то почувствовав, она стала медленно поворачивать лицо к берегу. Сергей быстро отшатнулся за густую ветку краснотала, продолжая наблюдать в просветы между багровыми листьями.