Мартин Уиллоу - Предсказание

Время, проведённое в компании дочери и её подруги, помогло художнику отвлечься от женщины на картине. Но она не переставала ждать его. Он знал, что после возвращения домой снова попадёт под её магическое влияние. Скоро на багровом холсте появится та, которая отнимет у него жизнь.

Вернувшись домой, Присцилла с радостью рассказала матери о поездке. Она поделилась наблюдениями, связанными с жизнью диких животных, собранных в пределах зоопарка.

— Мам, ты бы видела, какие они красивые! — дочь попыталась устно описать тигров. — И мы находились рядом с ними, представляешь?

— Джессике тоже понравилось? — поинтересовалась Меррил.

— Ещё бы! Мы с ней решили, что обязательно будем работать в зоопарке, когда вырастем.

Мать не стала переубеждать девочку, зная, что в её возрасте выбор профессии — нечто эфемерное. Редкий человек выбирает ещё в детстве дело, которому неуклонно следует до конца жизни.

— Хорошо, а теперь иди переодеваться, — женщина проводила дочь взглядом, после чего переключила внимание на Джорджа. — В последнее время, когда ты находишься рядом с ней, она выглядит такой счастливой.

— Ничего особенного, — смутился Джордж Сиборн. — Это всего лишь зоопарк.

— Дело не в зоопарке. Дело в тебе. Ты уделил ей внимание, а дети всегда это чувствуют.

— Её подруга сказала, что хотела бы такого же отца, — ответил мужчина.

— Это и не удивительно. Многие дети хотят, чтобы их родители посвящали им чуть больше времени, чем могут себе позволить. И дело не в том, куда ты повезёшь Присциллу в следующий раз, а в том, с каким вниманием будешь к ней относиться.

— Меррил, как же я тебя люблю! — Джордж прильнул к жене и испытал ни с чем не сравнимое мгновение семейного счастья. — Я хочу, чтобы ты знала: каждый день, в который я не признавался тебе в любви, каждый день, когда ты не слышала от меня тёплых слов, — каждый день я любил тебя, но не находил времени, чтобы сообщить тебе об этом. И мне жаль, что я столько упустил.

"О, Меррил, знала бы ты, какой ценой мне досталось такое понимание!" — подумал Джордж Сиборн, но в ответ лишь улыбнулся.

Теперь Джордж даже при всём желании не смог бы избавиться от картины. Она словно взяла его в плен, не давая ни малейшей возможности оставить кисть и палитру. Едва он очнулся ото сна, как голос женщины в голове требовательно призвал художника к продолжению работы.

"Это случится сегодня", — подумал Джордж Сиборн. Да, сегодня третья картина будет закончена, и тогда ему останется лишь дожидаться своей горькой участи.

Мужчина занял место перед мольбертом и приготовился к написанию самой сложной части последнего полотна. Сомнений не оставалось — рука двигалась помимо его воли, давая жизнь образу таинственной незнакомки. Постепенно сознание Джорджа было вытеснено из его собственной головы, и он отправился в удивительное, но вместе с тем ужасающее путешествие сквозь реальность. Краски на холсте смешались в багровом хаосе, потемнели, оплыли, так что вместо холма образовалась воронка, которая прямо на глазах обрела небывалую глубину, будто пронзила собою всю Вселенную. Джордж понял, что его нематериальную часть (возможно, душу) затягивает внутрь.

Художник погрузился в транс. В то время как кисть в его руке со всей тщательностью выписывала детали фигуры женщины, спустившейся с холма, сам Джордж отправился в далёкое путешествие. Если в его мире время и пространство и имели значение, то здесь, в умопомрачительном полёте сквозь бурлящий поток неопределённости, они утратили всякий смысл.

Когда движение прекратилось, Джордж Сиборн (чем бы он сейчас ни являлся) обнаружил себя в странном месте, которое можно было бы описать всего двумя словами: немой ужас. Он попал туда, куда уходили умирать боги забытых религий. Застывшее ничто, наполненное холодным страхом отчаяния. Но почему он оказался здесь? Джорджу захотелось, во что бы то ни стало, выбраться из плохого места, но что-то удерживало его в этом мраке. Внезапно мужчина почувствовал, как почти рядом с ним проскользнуло нечто отвратительное. Даже в кромешной темноте это что-то выделялось на фоне беспросветности своими смутными очертаниями.

"Это Смерть, — острая мысль поразила сознание мужчины, как лезвие ножа, вонзающееся в живую плоть. — Она здесь. Она ждёт. Она не отступит".

Кошмарная Тень, подобно левиафану, снова проплыла где-то поблизости.

"Смерть слепа, — догадался художник. — Она рыщет в поисках наживы, пока кто-нибудь по воле случая не угодит в её огромную пасть".