Мария Некрасова - Большая книга ужасов – 79

– Ну не тяни уже!

– Короче, на берегах какого-то водохранилища, я не понял, который год находят тела…

– Не какого-то, а нашего, – поправил Руди. – В это время по телику местные новости.

– Ну и что, там все время кто-нибудь тонет.

– В том-то и дело! – Васька сделал паузу. – В том-то и дело, что эти не утонули. Их убили. То, что нашли в тех «Новостях», было обезглавлено и висело на дереве выше человеческого роста. В другие годы находили…

– Заткнись! – рыкнул Бад. – Если вы с Михалычем смотрели одно и то же, то все понятно. Правильно Лена говорит: телевизор – зло.

– Она потом жалела, что дала мне это смотреть.

– Ну вот!

– Что-то мне уже не хочется на дачу, – сказал Руди.

Бад только глянул на него, но тут Лысый рявкнул Михалычу «Уймись!» – и мы дружно рванули к машине.

Все, кроме Софи. Она как раз проснулась и выходила из машины посмотреть, где все и чего это Лысый разорался. Я налетела прямо на нее. Мы упали, попались под ноги Руди, и тот полетел через нас в открытую дверцу машины. Но не долетел, потому что его подхватил Лео, но все равно споткнулся о нас и закрыл головой злополучную дверцу, заодно прищемив волосы Флер, потому что она уже лежала на земле, я не помню, как это произошло. Люблю своих одноклассников! С ними бывает всякое, но никогда не бывает скучно.

– Ты не прав, Степанов. – Михалыч подошел со своей палкой, неся канистру в той же руке. Наверное, было неудобно. – Ты рискуешь не только собой…

– Ничем я не рискую! – Лысый отобрал у Михалыча канистру, отвинтил крышку и шагнул к закрытому бензобаку. – Михалыч, хоть при них не начинай.

– Вот и пусть знают, кого благодарить, ежели что. Кому ты тут свою удаль показываешь, Степанов, мне? Или им? Иванова бы поняла…

– Иванова тебе скажет то же самое! Позвони ей и спроси, у меня телефона нет. Она скажет: «Михалыч, ты сбрендил!» – Лысый плеснул бензина на запертый бак, ему попало на штанину, а он так и лил бензин, пока Бад не схватил его за руку:

– Осторожно.

– С вами и я сбрендил. – Лысый наконец поставил канистру и пошел в машину за ключами.

Он сел за руль, достал ключи, вставил в зажигание, повернул…

– Бензин, – напомнила Флер. Лучше бы не напоминала! Лысый так глянул, что она пригнулась на своем заднем сиденье. Михалыч это все видел.

– Ну вот куда ты собрался ночью?

Лысый выпрыгнул из машины, задев Михалыча дверью:

– Ехал бы днем, если бы ты вовремя сказал мне об урагане! Отвали уже! – Он стал ковырять ключами дверцу бензобака, но, кажется, не попадал, потому что было темно.

Потом Руди напомнил ему про воронку – и тут же драпанул к забору, потому что у Лысого было и правда страшное лицо. …А потом Лысый пытался нас всех собрать и загнать в машину (после всей этой заварухи внутри осталась сидеть только Флер). Лично я боялась к нему подходить и залезла на забор, где уже были Софи и Руди. Бад сидел неподалеку на дереве, рвал и лопал зеленые вишни, сплевывая косточки в кого повезет. Васька кругами удирал от Лысого вокруг машины, Лео культурно сидел на скамейке у забора и наигрывал на бас-гитаре поверх чехла.

Лысый опять повернул ключи в зажигании, машина опять взвизгнула и замолкла.

– Съездили! Михалыч там колдует, что ли?! Совсем старик сбрендил. – Лысый двинул кулаком по рулю, и гудок врезался в уши, я аж вздрогнула.

– Это похоже на знак, – потихоньку сказал Васька. – Знак, что ехать не надо. Сперва бензина не было, теперь машина не заводится…

Бад влепил ему затрещину, а сам сказал:

– Лень, может, правда ну его? Я устал. И голодный.

– И я! – поддержал Руди. Бад дотянулся с переднего сиденья и тоже влепил ему затрещину.

– А в старом корпусе здорово! – заметила Софи. Она в школе дольше нас всех, и, кажется, она одна помнит этот старый корпус. Лично я видела только новый, где Михалыч. А о старом только слышала, что он есть и его никак не могут продать, не знаю почему.

Лысый посмотрел на нас в зеркало, и мне захотелось опять сбежать на забор. У него были жуткие красные глаза, я думала, он сейчас рявкнет так, что я еще долго ничего не буду слышать. Но вместо этого он молча повернул ключ. Странно, но в этот раз раздался не визг, а ровное тарахтение мотора. Кажется, мы все хором вздохнули тогда. Лысый сразу ожил:

– Ну вот, а то «Не поедем, не поедем!».

Он включил музыку, и мне сразу стало спокойнее. Играло что-то медленное и очень тихо. Я откинула сиденье и нацелилась поспать, но Лысому это не понравилось: