Дорофея Ларичева - Эльфийская ведьма

Тювериэль оторвала взгляд от сияющей немеркнущей славой Аллванфии, эльфийской столицы королевства Варандэ. Четыре дня назад её официально заявляли – сюда она больше не вернётся. Чего теперь горевать? Говорят, люди чем-то похожи на эльфов, только красотой не блещут. Вдруг за свою сойти получится, влиться в «нечистый» народ? Главное, чтобы в план побега не вкралась какая-нибудь неожиданность.

Из представителей других рас эльфийская принцесса видела одного старого больного дракона, обитавшего на привязи в королевском дворце, и троих орков. И то мельком. За пределы сияющей Аллванфии она ещё никогда не выезжала. Что ж, всё когда-нибудь бывает впервые.

Быстро выпотрошив сумку с приютскими вещами, девушка принялась готовиться с собственному путешествию. На дно легла лёгкая металлическая конструкция, способная превратиться и в удобную тележку, и в мягкий диван. Поверх поместились две сумочки поменьше, подготовленные ещё три дня назад, и заплечный рюкзак. Прикрыв верх приютским тряпьём, девушка зачаровала замок. Всё, теперь она готова.

Сейчас поведут прощаться с родителями. Приложитесь, милочка, к ручке матушки, пожмите ладонь папочки. Тювериэль аж фыркнула. Родители! Сами настояли на её обследовании. Мол, нашей дочке столько лет, а она ещё не похорошела! Что соседи скажут! А что соседям? Дело им, будто, до чужого отпрыска. Встретились раз в десять лет, поахали: «Ваша ещё маленькая? А наш уже в полку служит. Или на арфе во дворце играет. Или… Да мало ли занятий для благородного эльфа… Посмотрели соседи на чужую девчушку и из головы выкинули, а отца и мать чувство собственной значимости гложет. Не как все! Как же так?

Не просит она им этого унижения. На всю жизнь запомнит, как привели её в громадный гулкий зал с колонными из дымчатого хрусталя, люстрами с драконьим пламенем. За длинным малахитовым столом собрались ведьмы и чародеи королевства. Прекрасные, равнодушные… На длинных церемониальных одеяниях блестели бриллианты и изумруды, в высоких причёсках благоухали цветы…

– Девочка… Ах, что с ней? Не взрослеет? Разберёмся. А знаете, я сейчас выставку делаю, не хотите прийти посмотреть. Новое слово в живописи. Я синтезировал уникальный цвет, позволяющий…

– А племянница главного менестреля вышла замуж за…

– Ей платья на свадьбу шил сам…

– Поглядите, какой я браслет я заказала у мастера Фиарбелла…

– Ах, девочка, ну, раздевайся, маленькая. Что, не маленькая уже? Разберёмся. Говорят, королевство Ирь готовит нападение на Кавиру.

– Они уже двадцать лет, как оружием бряцают, а никак не соберутся.

– Кавира? А где это?…

– Девочка, ах, мы про тебя чуть не забыли…

Её, наконец, осмотрели, провели по Лабиринту четырёх стихий, пощупали личное поле силы и не только поле, при этом обсудили каждый её прыщик, каждую черточку лица так, словно перед ними была не принцесса, а кукла. После чего чародеи и ведьмы дружно постановили: уродлива до конца дней. Силы, отвечающие за перерождение у неё не силы, а слабости. С годами их не станет вовсе. Держать недозрелку с другими молодыми эльфами опасно, дабы не повлияла она пагубно на их развитие. А посему – сослать.

Мать, выслушав вердикт, утёрла прекрасные глаза кружевным платочком, расшитым по краю алмазами. Отец тяжело вздохнул, тряхнул золотыми прядями и повелел дочке собираться в дорогу. Отныне ей дозволялось писать им раз в год не слишком длинные письма и получать ещё более короткие ответы.

Умом Тюве понимала их. У отца шестнадцать детей. Причём от её матери, нынешней жены, шестеро. Одним ребёнком больше, одним меньше. В семье королевского брата не может быть несовершенных, тем более убогих.

От воспоминаний по лицу юной эльфы текли слёзы. Но девочка упорно вызывала в памяти те дни. Давным-давно отец учил её: «Нельзя оправдывать предательство. Простить можно, оправдать нельзя. Через оправдание мы предаём самих себя». Вот и она не собиралась оправдывать семью. Прощать тоже не желала.

Над фигурными башенками внизу пролетели стражи на белых нифах. Со стройных стволов лэров протрубили Конец забот – начало празднеств. А к воротам дворца подкатила карета, управляемая Слугами Отчаянья – исполнителями печальной воли короля. Их переливающиеся всеми цветами плащи развивались без малейших усилий ветра. Пора.

Тюве позвала прислугу, чтобы та сгрузила тяжелые сумки на летучий коврик и отправилась в покои родителей. Новенькая служанка, имя которой Тюве не потрудилась запомнить, встала на край коврика за её спиной. Это хорошо. Прости, милочка, не тебе грозит гнить в презренном месте, поэтому небольшое наказание от отца не будет для тебя фатальным.