Дорофея Ларичева - Эльфийская ведьма

Понаблюдав, как Тюве расплатилась с трактирщиком, Рион с чистой совестью деактивировал заклинание и постучался в дубовые двери писца. Веревочку со звонка кто-то оторвал, и её куцый хвостик торчал слишком высоко даже для Риона.

– Что надоть? – зарычали из-за двери. Необычный глубокий голос заставил бывшего хранителя вздрогнуть.

Ишь, пса говорящего завел. Дорого ты берёшь, Вик, зазнался, раз щенком ирьской тени разжился.

– Хозяин твой где? Зови скорее, дело есть.

Не прошло и минуты, как дверь отворилась, дымное полупрозрачное создание отпрыгнуло прочь от полоски света, уступая дорогу рыжему плешивому коротышке в шелковой засаленной рубахе.

– А, Рион Остронос пожаловал! – словно разлил горшок мёда к ногам гостя писец. – Поймал кого? Контрабандистом похвастаешь али зверем диковинным? Завтра зверинец прибывает, барыши хорошие срубим! – на едином дыхании выдал он, шаря карими глазенками по наряду бывшего сотника, выискивая следы ночной схватки. – На сколько потянет добыча?

– Уймись, Вик. Стар я уже зверьё гонять. В столицу мне надо и побыстрей.

Рион сделал шаг вперёд, заставив предприимчивого писца попятиться.

– В столицу? – писец встрепенулся. – Ценное что-то раздобыл? Так мне описать это следует, подорожную на провоз выдать. Я не много с тебя возьму по дружбе. Или давай мне, я впарю задорого, потом барыши поделим. Дураков при деньгах сейчас много.

Он привстал на цыпочки в надежде высмотреть за плечом Риона чем бы поживиться. Не ждет ли у забора дружина, не бьётся ли на привязи очередная диковинная тварь, порождение тёмной магии чародеев Ири. Риону вдруг стало противно, от того, что столько лет имел дело вот с этим сморчком. Вместе с потерянной должностью исчез и интерес налаживать отношения с недостойным называться настоящим мужчиной торгашом.

– Не тараторь. По личному делу я. Сына навестить в столице. Со мной ещё орчанка малая. К отцу – дружиннику спешит. Так что отвечай, когда ближайший караван в ту сторону был. Реального ли его догнать?

– Как, Остронос не помнит, когда через его владения проходили обозы? – приподнял жиденькие брови рыжий.

– Заканчивай паясничать. С Лисной заставы кто проходил?

– Три золотых, и подробный отчет представлю, даже о том, сколько серёг в ухе у хозяина – караванщика, – обнаглел писец. – Учитывая, что я здесь один такой на всю округу…

Дослушать причитания рыжего не получилось. С улицы раздался жалобный крик. Тюве. А эта дурёха во что вляпалась?

Дабы ускорить процесс, Рион плюнул на приличия, и схватил Вика за шкирку.

– Либо говоришь немедленно, либо…

– Я же на благо государства, не из личной корысти… – пискнул писец.

– Я признаю твою правоту как только ты согласишься со мной. Рассказывай, а то считаю до одного.

– Час назад ушел караван с Лисной заставы. Не через Свистульки. Гонца присылали за подорожной. Короткой дорогой поехали по старому тракту.

На улице снова запищала эльфа. Надо выручать.

– Пиши подорожную! Да быстро!

Тщедушное тельце писца вновь содрогнулось от встряски.

– Видать охота в лесу не задалась! – проурчал Вик, нацарапав на листке несколько строчек и поставив закорючестую подпись. – Ты мне благодарен должен быть. Я тебя как лучшего друга…

– Я тебе признателен настолько, что опасаюсь послать куда подальше, авось не вернёшься.

Рион дождался, пока писец наложит охранные чары, запихнул долгожданный листик за пазуху и выскочил из дома спасать вляпавшуюся в приключения девчонку. Эх, как-бы растолковать эльфе, что люди не любят, когда их задирают другие расы, какими бы древними те не казались.

Тюве сидела на берёзе. Высоко. Очень. Внизу шумели разозлённые бабы. У одной в руке была длинная хворостина. Вторая потрясала старой и оттого более жгучей крапивой. Остальные радостно глазели на бесплатное зрелище.

– Слезай, поганка! Слезай, пороть буду!

Хворостина свистнула, рассекая воздух. И только. Тюве загнанной кошкой зыркала вниз, прижимаясь к стволу, невероятым образом удерживаясь на тонких ветвях.

– Бабоньки, что моя Тювёха натворила? Могу помочь беде? – осторожно спросил он.

Что тут началось! Тётки загалдели разом, не давая возможности вставить слово. Из их сорочьей трескотни прояснилось только то, что девочка отвязала коз в палисаднике, те сорвали верёвку со стираным бельём и принялись таскать её по свежевскопанному огороду.

– Столько труда! Я с утра работала, а эта страхолюдина в раз всё испортила! – наконец закончила гневную речь самая болтливая.