Эпоха Век - Бабы дуры

Как-то утром Таисия проснулась от причитаний Павловны.

– Что с вами? Что-то болит? Сегодня у нас какие таблетки по списку? —

Таисия, завязывая пояс халата, заглянула в комнату Павловны.

– Да не то, садись, – Павловна похлопала ладонью по своей кровати, – вот мне какой сон сегодня привиделся. Иван, помнишь, я рассказывала, тот, о судьбе которого я ничего не знаю. Ну, тракторист, в женихах моих ходил?

– Помню, не волнуйтесь, вон, даже руки у вас дрожат, может, правда, таблетку дать? – Таисия взяла руку Павловны, пальцы были холодны, как лёд.

– Да что ты пристала со своими таблетками?! – Павловна чертыхнулась, – ничего у меня не болит, даже наоборот, чувствую себя, будто девка двадцатилетняя, даже дыхание не перепирает. Так вот, приснился мне Иван, такой красивый, такой чистый, в костюме. Протянул мне руку и говорит: «я так скучаю по тебе, люблю ещё сильнее, чем прежде, иди ко мне». А я и пошла, да не пошла, а побежала, в душе прямо всё перевернулось, так прижаться к нему захотелось, прямо сил не было сдерживаться.

Обнялись мы с ним и он говорит: «пойдём, я покажу тебе такие чудесные места, ты таких никогда и нигде не видела». И пошли мы с ним вот так, в обнимку, по широкой дороге, что посреди поля бескрайнего протянулась и так я счастлива была, с этим счастьем в сердце и проснулась. Как думаешь, сколько мне осталось?

– Да что вы, Павловна, это же просто сон, воспоминания о вашем несостоявшемся счастье, это всё – картины из подсознания, – пряча глаза, бормотала Таисия, – давайте-ка, всё-таки таблетки выпьем.

– Поднатаскала тебя Мадам, сознание-подсознание, – скривив губы, прошепелявила Павловна, – я одно знаю, ничего просто так не сниться. Давай-ка, собери в сумки своё золотишко, деньжата у меня там, в шкафу припрятаны, за второй стенкой, да посмотри, может ещё, что ценное найдёшь и на базар двинем, работу никто не отменял.

Спорить было бесполезно, взволнованная Таисия набила три сумки, рассортировав вещи по габариту и надобности. Павловна, выпив свой привычный утренний кофе, оглядела поклажу и скомандовала:

– Многовато получилось, на автобусе не дотащить, заказывай такси.

– Господи, Павловна, да что происходит?! – Таисия устало опустилась на стул, – для чего это? Что вы раньше времени себя хороните?

– Э, нет, милая, ни ты, ни я не знаем, что день грядущий нам готовит. Всё должно быть под рукой и на виду. Мы с тобой сколько вместе прожи-ли? Не хочу я, чтобы ты за свой пригляд за мной, с голой задницей осталась.

– Павловна, – умоляюще глядя на старуху, захныкала Таисия.

– Всё, хорош канители разводить, звони в такси.

– Что за переселение народов? – удивилась Мадам, глядя, как Таисия вытаскивает из машины набитые сумки, – вы, что, чью-то хату ломанули и награбленное принесли сбывать?

– Ох, зубоскалка, помоги лучше, видишь, баба надрывается, – Павловна кряхтя вылезла из машины, – здорово поживаешь, Марковна? Девки приткните всё под прилавок, чтобы в глаза не бросалось и вопросов лишних не вызывало. Марковна, всё это барахло вечером к тебе отвезёте.

– Слушаюсь, господин генерал, – Мадам шутливо козырнула, вдвоём с Таисией они справились быстрее.

Павловна, задыхаясь, тяжело опустилась в своё обшарпанное кресло за прилавком и, брызнув баллончиком в рот, прикрыла глаза от усталости.

– Павловна, лекарство, что я говорила, пила сегодня? – насторожилась Мадам, щупая пульс старухи.

– Ещё одна врачиха на мою голову, – Павловна, как от мухи, отмахнулась от Мадам, но руку не отдёрнула.

Мадам явно осталась недовольная беглым осмотром состояния Павловны и, вытащив из своей сумки стеклянную тубочку, вытряхнула на свою ладонь маленькую таблетку нитроглицерина, протянула её Павловне. Та посмотрела на Мадам, поморщилась, но таблетку всё-таки взяла. Таисия подсунула старухе бутылку с минералкой. Судя по лицу Павловны ей стало получше, все члены кооператива занялись своими привычными делами, кто перебирал кульки, кто ящики передвигал, кто кучки семечек облагораживал. Время до обеда пролетело быстро, Мадам уже сбегала в кафе за любимыми беляшами Павловны, прикупила ещё кой-какой еды для остальных. Едва был накрыт к обеду их нехитрый стол, как все вздрогнули от громкого крика Павловны:

– Девки, смотрите, Полинка ко мне идёт!

– Господь с тобой, Павловна, – Таисия ахнула, прикрыв рот рукой.

– Да вы что, куры, ослепли что ли?! Вон она, в красном платье, моём любимом.

– Да осень уже, все в куртках ходят, – недоумевала Мадам, озираясь по сторонам.