Эпоха Век - Бабы дуры

Мадам сделала несколько массажных движений по щекам и подбородку.

– Батюшки-матушки, слыхала, Таисия? Молодуха о старости заговорила! Да в твоём возрасте только и можно вздохнуть полной грудью, а от этого и кожа молодеет.

– Вот за что я вас люблю, Зося Марковна, что умеете слова приятные найти, – улыбнулась Мадам, – поди, Таисие говорите, что после пятидесяти всё только начинается?

– Ой, девчонка ты совсем, неужто трудно человеку доброе слово сказать, мне ничего не стоит, а людям приятно.

– Дали бы мне рецептик свой волшебный, как и какие травы смешивать, сколько уж прошу, – Мадам капризно надула губки.

– А толку? – пожала плечами Таисия, – у тебя специфика слюны другая.

– А это причём? – подняла брови Мадам.

– Марковна всегда в свои отвары плюёт, оттого и помогают, – Таисия заметила, как Мадам сморщила нос и перевела разговор в другое русло, – забыла вам сказать, вчера соседку свою видела, Машку, ну ту, красотку высокомерную, помните? Из-за неё у меня жизнь изменилась, она с моим мужем вторым шуры-муры крутила. Хоть и не сложилось у них, но и нашу семью разрушила. Так я ей говорю: «здравствуй, Мария Фёдоровна, как дела, как здоровье?». Она сконфузилась, скукожилась, как старый башмак и начала бормотать, что, мол, одна живёт, здоровье ни к чёрту, под сокращение на работе попала, даже до пенсии не дали доработать. А мне что-то и не по себе стало, она так…

– Всё ясно, можно сказать в одной фразе: «соперница так постарела и пострашнела, смотреть приятно».

Марковна и Мадам рассмеялись, а Таисия нахмурилась:

– Честно сказать, мне, почему-то стало её жалко, глаза у неё словно у побитой собаки.

– Боженька всё видит, за дела наши нам и расплата, – Зося Марковна перекрестилась.

– И то правда, господь с ней, ну что ж, уважаемые, прошу за стол.

Как гостеприимная хозяйка Таисия указала рукой на накрытый стол.

– Матерь божья, – всплеснула руками Марковна, – как же тебе, девонька это удалось?! Всё чистенькое, аккуратненькое, будто из супермаркета. Давненько мы так культурно не питались, если бы я не знала, что у тебя ни копейки не было, подумала бы, что ты всё это купила в ночном магазине, не зря, видать, сегодня на тебя жребий выпал, – женщина смахнула слезу, – наверху знают, кого посылать. Жаль, что судьба так с тобой обошлась, не для такой жизни ты на этот свет пришла.

– А, не жалейте меня, – Мадам махнула рукой, – меня моя нынешняя жизнь устраивает.

– Вот в чём твоя беда, ты не умеешь различить, кто тебя жалеет, а кто о тебе беспокоится, «Абсолют», неплохо, – Таисья налила в рюмки водку и подняла свою, – давайте выпьем, подружки, а то на сухую как-то плохо философии разводить. Гляди, Марковна, пироженки-то какие маленькие, сладенькие, так и просятся в рот.

– Секунда сладкая на губах, всю жизнь на бёдрах, – подняв палец вверх, сказала Мадам.

– Ты это на мои формы что ли намекаешь? – нахмурилась Марковна, – настоящие, мужчины пухленьких любят! Суповые наборы, не будем показывать пальцем, только слабых кобельков интересуют.

– То-то я смотрю, что за нашей Марковной возле дома толпы выстроились, – беззлобно фыркнула Таисия, – давайте, дорогие, за праздник, да за наше здоровье.

Но начинающееся веселье прервал отчётливый в ночной тишине звук тормозов под окнами.

– Ой, кто это? Неужто племянник приехал, не предупреждал, говорил, что можем тут жить, сколько угодно, жилой дом и воров не прельщает.

– Может, решил от жены сгулять, с бабой приехал? – предположила Таисия.

– Предупредил бы, мобильный-то мне он оставлял специально, чтоб, в случае чего, можно было связаться. Да с его-то деньгами можно в любой гостинице номер с обслугой снять. Погасите-ка свет, посмотрим, что за ночные визитёры.

Всё трое прилипли к окну.

– Джип, разве у твоего племянника такая машина была?

– Нет, другая, хоть я в этих названиях и не разбираюсь.

– Может, купил новую? А почему никто из машины не выходит? —

Мадам щурилась, пытаясь разглядеть номер машины.

– Или адресом ошиблись, или лихой человек, говорила вам, надо собаку завести, здоровую, чтобы по ночам по двору бегала, – Таисия добавила несколько ядрёных ругательств.

– Не лайся, здесь окна и двери бронированные, подвал, как бункер для Сталина, забыла, где мой племянник работает? Глядите, две девки из машины вышли, на дом показывают, к воротам идут. Поняла я, – Зося хлопнула себя по бедру, – Мадам, это по твою душу, не иначе гадать или ещё за каким мракобесием идут. Я, не так давно, тебе рекламу давала.