Эпоха Век - Бабы дуры

Таисия уже открыла дверь и встала, как привратник на пороге. Аля достала из сумочки визитную карточку, пахнуло дорогими духами. Таисия проворно схватила карточку и сунула себе в карман.

– С богом, девочка, – Мадам перекрестила Алю, перекрестилась сама и сказала, – вторую не зови, мне надо чуть отдохнуть.

– Хорошо, радужная жрица, – серьёзное выражение лица Таисьи совсем не вязалось с лёгким сарказмом в голосе.

Когда хлопнула входная дверь, Мадам вышла в гостиную. Марковна неподвижно сидела в кресле, но голос вернувшейся Таисии, вероятно, разбудил её.

– Марковна, не спи, а то храпеть начнёшь, – Таисия потирала руки, – так, Мадам, готова?

– Я и не сплю, просто задумалась, – буркнула Марковна, однако, смачно, во весь рот и с подвыванием зевнула.

– Второе подавать? – Таисия с ожиданием смотрела на Мадам.

– Нет, – категорично ответила та.

– Чего это? – Таисия подбоченилась, – всё ж нормально, пигалица выскочила на улицу, едва не полетела. Вот, и цепочку с кулоном мне подарила, золотая, камни в ней дорогие.

– Не надо было брать, – нахмурилась Мадам.

– Она сама, обнимала меня, как мать родную, так чего ты быкуешь?

Убери умняк и расскажи вкратце, что ты с ней сделала.

– Ох, Таисия, и откуда у тебя такие слова берутся, ведь женщина с образованием.

– Жизнь подсказывает, – отмахнулась от Марковны Таисья, – так в чём дело? Мы не так богаты, чтобы от халявы отказываться.

– Не слушай её, Мадам, – Марковна покачала головой, – взвесь всё, подумай. Ты к свиристёлке этой гипноз применяла, как в психушке?

– Да, – кивнула Мадам.

– Я так и поняла, только гипнозом можно мозги на место поставить, если ещё не до конца стряслись.

– Ну, вот, смотри, пригодилось же, так вперёд, за «бабульками».

– Да подожди ты, Таисия, – Мадам начинала злиться, – подозреваю, что у второй не любовь-морковь, а что-то серьёзное.

– Вот, будто в воду глядишь, – всплеснула руками Таисия, – у второй муж заболел, – она покрутила пальцем у виска, – он в аварию вместе с дру-гом попал, в дерево врезались. Ему подушка безопасности жизнь спасла, а друг в лобовое вылетел, да об камень виском, умер на месте. С того дня у мужа этой дамочки крыша и поехала, себя винит, друга во снах видит, бредит, галлюцинациями своими всю семью замучил. Его уже по всем психушкам повозили и не только по нашим, всё бестолку.

– Вот видишь, представляешь, какие врачи его лечили, а я кто?

– Хватит в благородство играть, – хлопнула себя по ляжкам Таисия, – забыла, на что мы живём? На пенсию Марковны, которая составляет три тысячи шестьсот восемьдесят рублей девяносто копеек. Что, дебет с кредитом сошлись?

– И откуда ты всё про мужа-то узнала? – спросила Марковна.

– Хлеб отрабатываю, пошла к ней в машину, пару слов сказала, она мне всё и выложила, как на духу. Жалко девку, двадцать три года всего и такое несчастье, а денег у неё – куры не клюют, папашка на нефтяной трубе сидит.

– Тем более, не хочу человека обманывать, – отрицательно закивала головой Мадам.

– Опять она за своё, – Таисия разозлилась, без того узкие глаза вовсе превратились в щёлочки, – ты меня слушай, сейчас я возьму у неё деньги за приём, ты примешь её, выслушаешь, поколдуешь да скажешь, мол, духи, упыри проклятые душу не отпускают. Можно сказать, что второй раз надо попробовать и опять деньжат полёгкому срубим, а там по обстоятельствам, или они разуверятся или ещё какая оказия случится, вдруг нам с места придётся сняться. Ты только срок действия своего колдовства подольше назначь, чтобы у нас время в запасе было.

Таисия говорила вполне убедительно, Мадам поморщилась, обдумывая предложение.

– Таисия, вот откуда в тебе столько аферизма? Неужто в бухгалтерских институтах этому учат?

– Этому нигде не научишься, это должно быть в крови.

– А я на стороне Мадам, нечего связываться, на дурости молодой зара-ботать ещё куда ни шло, а тут горе. Моя мать, покойница, так говаривала: «каждая болезнь с человеком приключается за грехи его, и сказал господь: «дам вам болезни, чтобы души ваши сохранить».

– Чегой-то ты Библию взялась цитировать? Не рано о боге задумалась?

– Не рано, а в аккурат, годов мне натикало немало.

– А как же нам кормиться?

– О сегодняшнем дне думай, а о завтрашнем господь позаботится.

– Снова здорова, сегодня о нашем дне Илья-пророк и Мадам позаботились.

– Хорошо, – махнула рукой Мадам, – будь по-твоему.

– Не по-моему, а по-нашему, мы друг для друга живём, надеяться не на кого, значит, ничем брезговать нельзя.