Эпоха Век - Бабы дуры

– Ничего, тётка, прорвёмся.

Марковна первый раз за всю свою долгую жизнь как-то неумело сложила пальцы в щепоть и… перекрестила отъезжающую машину.

«Вот и не думала, что благодарить негодяя Сергея буду, а вот поди ж ты. Если бы не он, так и сидела бы в своём скворечнике, где даже сосед соседа не всегда в лицо знает. Полгода воздухом каким дышу, сплю, как младенец. Думала, моя педагогическая работа есть предел высоты сословия. А вот, как рыба в воде чувствую себя на… рынке. Торговка- бабушка, семечки-орешки и так, кто что попросит из старья. Сколько людей здесь и с разным образованием, высшее, даже несколько профессоров и доцентов есть. Все последние новости у нас, на базаре, обсуждаются бурно, аргументировано. Как никогда сейчас я чувствую свободу, независимость, душевную лёгкость. Димочка, мой дорогой племянник, ему так тяжело деньги достаются, своя семья, а он норовит ещё мне деньги подсунуть. Я их все в коробку из-под обуви складываю и в сейф, к документам, а ключ от сейфа, который он мне дал, прячу под плинтусом. Вдруг помру внезапно, он сейф откроет, а там всё и лежит в сохранности. На своё день рождение, когда Дима меня к себе в гости повёз, попросила у магазина остановиться, купила целую красную рыбину, икру, вино. Галина сразу все посчитала, что, мол, „это три ваших пенсии, как вам удалось столько сэкономить?“. А я сразу нашлась: « первый раз за всю жизнь в лотерее выиграла, легко деньги пришли, легко с ними надо и расставаться». Не скажу же я им, что семечки-орешки – неплохой бизнес! Анне Павловне спасибо, ушлая бабёнка, не зря товароведом в советское время работала, помолодёжному сленгу «моя крыша». Никто ей на базаре не указ, наоборот, все слушаются. Она меня на рынок и пристроила. Как-то я, получив очередную пенсию, зашла на базар, ходила по рядам, удивлялась ценам, прикидывала, как люди живут, сколько же надо получать, чтобы можно было себе позволить купить то-то и то-то. Мне какие-никакие босоножки надо было прикупить, вот я и подсчитывала, сколько у меня денег после покупки останется. Остановилась, головой покачала. Тут меня Павловна и окликнула, слово за слово и быстро она меня обработала, что можно нам старикам предпринять, чтобы хоть как-то концы с концами сводить. Таисья, её товарка, тоже ничего, ладненькая такая, без мыла в любую щель влезет, восточная женщина, одним словом, у них это в крови. Боженька такую шевелюру ей дал, даже с годами не поредела. Всегда на шпильках, никаких кроссовок, тапочек. Настоящий бухгалтер, подтянутая. Потрепала ей жизнь, не дай бог кому. Вот так Павловна и собрала нас вокруг себя учить уму-разуму, да и не обидно, она вон, в семьдесят два года и с крышей над головой и, как говорят, «в авторитете».

– Григорий, не похож ты на моего Ваську, тот меня слушал, только ответить не мог, а ты даже глаза не откроешь, когда я с тобой разговариваю. Сколько ты у меня, месяца четыре? Пришёл худой, блохастый, глаза закисшие, как у маленького котёнка. А сейчас отъелся, видно, тебе года три-четыре. День и ночь по округе гоняешь, каждой кошке норовишь свои гены передать. Никогда не думала, что такая аляпистая расцветка мне понравиться, трёхцветные кошки, говорят, счастье приносят. Хоть и счастлива я сейчас, но разве счастья может быть много? Ладно, заболталась я с тобой, завтра рано вставать, дел много. Как сказывала моя покойная сестра: «кто рано встаёт, тому и петух снесёт».

– Анна Павловна, Таисья, вы уже здесь? А я думала сегодня первая приду, автобус задержался.

– Места всем хватит.

Таисья поправила свою шикарную причёску. Анна Павловна, сидя в старом, обшарпанном кресле, лузгала семечки, шелуха аккуратной кучкой лежала на длинном фартуке. Базар уже просыпался, нарастал гул голосов нескольких сотен торговцев.

– Да я же не о месте беспокоилась, просто сегодня, за всю вашу доброту и заботу я хотела пригласить вас к себе в гости.

– Ты никому не должна, – грубый, с присвистом от хронической астмы голос Павловны до сих пор заставлял вздрагивать Марковну.

– Я же от чистого сердца, в благодарность, так получилось, что кроме вас да моего племянника у меня никого на этом свете нет ближе. Мы уже полгода вот так вместе, бок о бок. Если бы не вы, Анна Павловна, я бы никогда не догадалась семечками торговать, а если бы и догадалась, то местные барыги меня давно бы отсюда турнули. Наблюдала я, что к вам за советом не только торгаши подходят, но и люди в костюмах недешёвых.

– Ишь, какая глазастая, – Павловна прищурилась, – можно быть капитаном корабля, но не капитаном океана. Что думала пораньше на базаре делать? Наши места никто не займёт.