Эпоха Век - Бабы дуры

– Кто-то мудрый сказал: «независимость незаметно может перерасти в одиночество».

– Ругай, ругай, меня, Дима, я этого заслуживаю.

– Ни ругать, ни учить вас я не собираюсь. А вот выход из создавшейся ситуации я нашёл.

– И какой? – тихим безжизненным голосом сказала Марковна, – с балкона вниз головой сигануть?

– Глупость несусветная, вы ещё поживёте и увидите, как возмездие свершиться над тем, кто заставил вас всё это испытать.

– Да где же его искать? Я уже все телефоны, что он мне давал, обзво-нила, нигде его нет – ни дома, ни в офисе. Да, наверное, уже и в городе. Кто знает, какие у него проблемы случились, может, задолжал кому.

– Помнишь мою любимую поговорку? – Дмитрий усмехнулся и прижал тётку к себе, – бесполезно убегать от снайпера, умрёшь уставшим, а я и есть снайпер. Поехали, тётка, пока Алёша из школы не пришёл, не люблю на ходу придумывать. Есть у меня одно замечательное местечко, там и будешь жить.

– Бабуля!

Долговязый подросток подбежал к машине и, открыв дверцу, обнял женщину. Слёзы застили глаза Марковны, благо платок был под рукой.

– Ты чего плачешь?

– Да это так, Алёшенька, Василий мой сдох.

– Так он ведь ещё не старый был, – подросток распрямился и сочувственно посмотрел на Марковну.

– По нашему, по-человечески, он уже был глубоким стариком. Кошачий год, как наши девять, вот и считай, ему было уже двенадцать.

– Значит, сто восемь.

– Вот, видишь, совсем старичок.

– Ну, ты не грусти, я загляну к тебе как-нибудь, на днях.

Дмитрий вставил ключ зажигания, мотор ровно заурчал.

– Ой, Алёшенка, я сейчас не у себя дома живу, квартиру сдала студентам, пенсия маленькая, сам понимаешь.

– А сама к нам переедешь? Это здорово, наконец-то я твоих замечательных пирожков наемся, – подросток прижал руки к груди и, закатив глаза, облизнулся.

– Да нет, мой хороший, я к подруге переехала, она одинокая, вместе нам веселее будет. В гости тебя, пока не приглашаю, чуть погодя. Не обижайся, ладно?

– Да что ты, бабуля, я всё понимаю, но пирожки обещай, замётано?

– Замётано, – засмеялась Марковна.

– Так, шагом марш домой, скоро мать придёт, в магазин сходи, она записку оставляла.

– Есть, – подросток козырнул, как настоящий солдат и подмигнул Марковне, – ты только не болей.

– Стараюсь, Лёшенька, стараюсь.

– Лихо ты про подругу придумала, – улыбнулся Дмитрий.

– Я же детей учила сочинения писать, самой тоже пригодилось, – губы Марковны дрогнули и снова слёзы обиды начали душить бедную женщину.

– Ну, не плачь, откинься на спинку и успокойся, всё образуется, кто знает, на каком несчастье счастье нарождается.

Машина тронулась с места, но в боковом зеркале Марковна видела, как подросток долго стоял и смотрел им вслед, пока машина не скрылась за поворотом. Выехали за город, асфальтированная дорога была ровной, как стекло, так что Марковну укачало. Сколько она вздремнула, не знала, открыла глаза, когда машина сделала крутой поворот.

– Природа-то какая, красота! Где мы?

– Это, тётка, посёлок для бедных, – усмехнулся Дмитрий.

– Вижу, дома, будто с обложки журнала.

– У меня, конечно, фазенда поскромнее, но тоже ничего.

– А почему фазенда? Это вроде название поместья из импортного се-риала?

– Это наша местная Рублёвка, как в Москве. И мне удалось кой-какой кусочек земли тут урвать, домишко построил, чтобы было где отдохнуть от всего и от всех.

– Галочка, поди, довольна, вон как тут дышится хорошо.

– Ни она, ни Лёшка об этом ничего не знают.

– Как же, Дима, ты их ни разу сюда не привозил? – Марковна удивлённо посмотрела на племянника.

– Я же сказал, это моё место отдыха от всех и от всего, – Дмитрий нахмурил брови, – у меня квартира рядом с работой, а жена начнёт сады-огороды разводить, а мне это на дух не надо. Ты же знаешь, не пахарь я.

Вот уйду на пенсию, тогда может быть.

– У, тебе до пенсии ещё далеко.

– Дом я на Алексея записал, сама понимаешь, время смутное, тяжёлое, кто знает, что может случиться.

– Господи, да что ты говоришь? Вам только жить да жить.

– Так-то оно так, но всё-таки. Вот и приехали.

Двухэтажный коттедж в окружении здоровенных сосен едва выглядывал своей черепичной крышей из-за высокого кирпичного забора. Нажав кодовый замок на калитке, Дмитрий гостеприимно распахнул её и жестом указал Марковне следовать за ним. Выстланные брусчаткой дорожки, аккуратно подстриженные кустарники, будто в кино про красивую жизнь.

– Господи, вот это да! – всплеснула руками Марковна, – какие хоромы!