Елена Хуторная - Душа моя

Альберт наконец получил повышение, к которому так стремился, а с ним и прибавку к зарплате, и с тех пор дела его неизменно шли в гору. «Порше» был куплен в кредит, но довольно скоро он за него рассчитался, купили квартиру в ипотеку, сделали дорогой ремонт. Стали ездить отдыхать, и уже было обычным делом ужинать или обедать не дома хоть каждый день, и можно было покупать ананасы, шампанское и бельгийский шоколад…

Так вот когда Ива смотрела на желтый автомобиль Пашиной мамы она невольно вспоминала черный «Порше» со светлым кожаным салоном. Садилась в маленькую машинку и чувствовала, как в ней возникает сопротивление, неприятие – ну разве можно, будучи в своем уме, сменить «Порше» на разбитую малолитражку и уверять себя при этом, что это именно то, что ты хочешь, и что тебя совершенно не беспокоит, на что ты променяла свою жизнь?!

Ива столько лет жила с Альбертом и все это время сомневалась, стоит ли ее обеспеченная жизнь того, чтобы оставаться с человеком, к которому она, в общем-то, не чувствует ничего, кроме всплесков желания и благодарности. Теперь же она, наоборот, отказывалась от всего ради того, чтобы быть с тем, кто вызывал в ней столько любви. Так какой же выбор был правильнее? Как сказала бы любимая подруга Санька, лучше бы и то, и другое. Но как заметила она же, когда есть «Порше», но нет желания быть с человеком, желание это ниоткуда и не возьмется, хоть всю жизнь с ним проживи. Зато когда есть любовь, то уж машину всегда поменять можно.

Так почему Ива все еще слушала голос мамы, которая легко согласилась бы с желанием дочери жить обеспеченной жизнью с нелюбимым мужчиной, но при этом никак не могла смириться с тем, что она меняет все, что можно купить за деньги, на то, чтобы любить и быть любимой? Да, однозначно, любовь у нас не в почете, никакого к ней доверия… Поэтому, конечно, и Ива во всем сомневалась. Действительно ли любовь? Или, правда, всего лишь временное помутнение?

Виделись с Санькой, рассказывала ей про Пашу. Он опять выкинул номер накануне, уехал с Максом и приехал только под утро, не вполне трезвый, веселый и такой ласковый-ласковый… Я до его возвращения чуть с ума не сошла – где он, что с ним, вернется ли вообще, с ним же никогда ни в чем нельзя быть уверенной. Все вроде хорошо, ровно, спокойно, и вдруг он уже психует, собирается уходить… Ему как будто всегда приходится доказывать свою любовь, успокаивать, уговаривать, повторять снова и снова, какой он особенный, как я люблю его…

Санька удивляется, как у меня хватает терпения, сил, как я могу прощать его за все. А я ведь правда просто люблю. И так приятно, когда можно просто прощать. Вот он вернулся домой, посмотрел на меня с трогательной улыбкой, и тут же забылась вся прошедшая ночь, обнялись, переплелись с ним, и такое нежное, такое сладкое было утро…

Я пока его ждала, нервничала и отбила край у кружки, прямо не знала, что с ней делать. Так люблю ее, большую, желтую, уютную, наливаю в нее и кофе с молоком, и чай, и таким солнышком она всегда на меня светит, прямо мир теплеет. А тут все, отбитый край, да еще эмоции такие, вроде склеить можно, но все равно уже не то, только выбросить остается – жалко до слез. И ведь осколок небольшой, приклеишь, даже и не видно будет, но нет, как же, нельзя же битую посуду использовать, карма, энергетика не та… Хотя если новую такую купишь, то и это совсем другое уже, как будто у каждой вещи тоже есть душа, и потому невозможно ее другой такой же заменить. Появится она новая, но в ней не будет того тепла, у вас с ней нет общих воспоминаний, это не с ней ты пила кофе по утрам и чай по вечерам, не с ней ты думала, радовалась и переживала из-за чего-то – ну действительно просто другое существо, как бы смешно это не звучало.

Когда Паша вернулся, я зашла на кухню, чтобы чай поставить, смотрю, кружка моя желтая стоит. Так жаль опять ее стало, и подумалось тут, что выбросить ее это все равно что дружбу из-за одной ссоры прервать…

И я вдруг поняла. Вот Альберт легко расставался с вещами, потому что видел в них только вещи. Ничего он в них не вкладывал, просто пользовался. И мама так же к вещам относится – испортилась, выбросила, купила новую. А я никогда так не могла. Я свои вещи люблю, с трудом с ними расстаюсь. Конечно, понимаю, что иногда их надо отпустить, не складировать же вокруг себя все то, чем когда-либо пользовался, но и по каждому пустячному поводу не стараюсь избавиться от них. Поэтому если люблю кружку, то склею и буду пользоваться дальше, и ничем это мне не навредит, а наоборот, сохранит частицу тепла и души.