Игорь Сдобников - Ожившие мертвецы. Начало

Благослови Бог добрых нарьянмарцев, не ставящих решетки на первый этаж! Редькин, подобрав мачете, яростно и спешно выкручивал ручку на раме, пытаясь распахнуть окно. «Не сломай!» – мысленно крикнул ему Мякинин, боясь тратить иссякающие силы на голос.

Как только Лёха сгинул в светлом оконном квадрате, Миша резко отскочил в сторону, чтобы не быть зашибленным ввалившимися телами. Рванулся к окну, чьи-то пальцы попытались ухватить его за шиворот, но прошлись только по хребту, заставив пробежать по спине холодным мурашкам. Рыбкой, как на занятиях по рукопашному бою, Миша вылетел в окно (высоко же здесь, хоть и первый этаж!) перекатился и встал, чувствуя, как по горячей спине растекается ручьём набившийся за шиворот снег.

Снежный северный свет будто обнял, накинулся со всех сторон, Мякинин стоял, привыкая и соображая. По улице урча и рыча рассеянной медленной лавой наступала толпа мертвецов, серо-землистая, заслоняющая низкое северное солнце. Лёха, растерянный, пятился назад, выставив перед собой мачете:

– Давай, давай, подходи по одному!

Мозг, нагревшись и заострившись, будто взорвался: прямо нельзя, направо – заблудятся. Обойти здание и нырнуть в проулки, а там меж зданий по направлению выскочить к снегоходу.

– Сюда, Редькин!

Лёху, опытного в шпанских острых ситуациях, долго упрашивать не пришлось, они завернули за здание и помчались по параллельной той, которой пришли, улице, петляя меж домами, по-сайгачьи прыгая по подтаявшим сугробам, перемахивая через кучи бытового валяющегося хлама.

Лёха оказался ловок и резв, не смотря на прежний разгульный образ жизни. Один раз им попался живой мертвец, неловко, как пьяный охальник, пытавшийся их схватить. Редькин резко рванул в сторону, оббежав его. Мякинин, не успев сделать также, сбил его с ног, как в американском футболе, свалился сам, но тут же рванул дальше с низкого старта.

Наконец дома закончились, открылось белое безмолвие тундры. Вахтовики отстоялись, сощурив глаза от слепящего солнца и выискивая снегоход, быстро нашли СДЮШ и своего снежного коня около него. Сзади приближалось глухое рычание десяток, а может сотен глоток преследователей. Одновременно побежали оба, задыхаясь, но ободренные спасением.

Метр за метром, только бы завёлся сразу, не так, как в голливудских триллерах. Но вроде как, «Росомаха» сбоев не давал. Миша чуть замедлился, на ходу охлопывая карманы… Мать твою! Ключи он забыл в тулупе, который благополучно остался в том самом кабинете, где они сражались со своим первым мертвецом.

– Ключи где? – развернулся к нему раскрасневшийся от бега Редькин и по выражению физиономии Мякинина понял, что у того их нет.

– Где ключи, урод?! – сорвался на крик Лёха, готовый броситься на бывшего опера, но к ним уже приближалась опасность пострашнее и, скорее всего, мертвецы хоть и бегали медленнее, но не уставали. Бежать уже сил не было да и некуда: с той стороны, куда они шли первый раз и где был магазин с прятавшимися там Николаичем и «смуглым», россыпью неуклюже переваливаясь, рысили с десятка два чудовищ, ибо людьми их вряд ли можно было назвать, а сзади была бесконечная безмолвная тундра, которая может и пострашнее живых мертвецов будет для неподготовившихся к встрече с ней людей.

– Всё, кабздец! – с обречённой злостью заключил Лёха, выставив перед собой мачете и прижавшись задом к снегоходу. Миша, ничего не найдя из возможного оружия, встал рядом, готовый к схватке.

Басовитый, резко выросший откуда-то сзади гул, заставил Мякинина обернуться. Тяжёлый, белый и от этого незаметный в лучах заполярного солнца «Ховер» врезался в арьергард мертвецов, раскидав их как кегли. В стороны полетели оторванные загнивающие конечности тел, шлёпнулись кровавыми безобразными останками на белом снегу. Какой-то мужик в кроличьей шапке, вылез из машины с переднего пассажирского сидения, и, используя дверь как бруствер, короткими очередями из «Сайги», начал стрелять по мертвецам. Пули едва слышно чавкали, врезаясь в тела, мертвецы дергались как от толчка и шли дальше со своим жутким стонущим ревом. Иногда пули попадали в голову, дергая ее в сторону, тогда мертвец падал кулем и больше не вставал. А со стороны города ручейками уже стягивались остальные, будто гиены на жирную добычу. Задняя левая дверь приглашающе открылась:

– Залезайте!

Второй раз звать не надо. Лёха длинным прыжком оказался прямо в середине заднего пассажирского сидения, Мякинин тяжело рухнул рядом, хлопнул дверью, почувствовал, как его трясёт от подступившего адреналина.