Тим Каррэн - Мертвое море

Он продолжил возиться с радио, только уже с удвоенной сосредоточенностью. Он тихо хмыкал себе под нос, как дантист, размышляющий, какой зуб вырвать. Так или иначе, его поведение раздражало Джорджа.

— Что-то нашел?

Гослинг медленно покачал головой.

— И нет… и да. До этого мне показалось… что я поймал обрывок сигнала бедствия, но его заглушило статическим шумом. Так что я не уверен. Думаю, этот туман обладает каким-то электрическим полем, которое препятствует нашим сигналам.

— Что конкретно ты имеешь в виду?

— Имею в ввиду, что оно искажает радиоволны, — ответил Гослинг, вынимая из уха наушник. — Возможно, это чужие сигналы, возможно, вернувшиеся наши… сложно сказать. Статический шум все поглощает и исторгает обратно.

Джорджу нравились все эти технические тонкости, но они ни о чем ему не говорили. Он знал, что такое радиоприемник. Включал его, чтобы узнать прогноз погоды. И выключал, когда запевали Нил Седака или «Фор Сизонс». Кроме этого он не знал ни черта.

Он подошел к Гослингу и тоже стал слушать статический шум.

Это был пустой, мертвый звук, то усиливающийся, то ослабевающий. Время от времени слышался какой-то далекий гудок или звон. Но нельзя было сказать наверняка. Джордж продолжал вслушиваться, ощущая себя астрономом с радиотелескопом, слушающим музыку сфер, шум глубокого космоса в поисках разумного сигнала. Да, именно таким был этот звук. Звук мертвых, далеких пустот и порождающей эхо межзвездной черноты.

Он действовал на нервы.

Такой звук издавал телевизор, когда отключался канал, и вы наблюдали на экране поле роящихся снежинок. Если в него всматриваться слишком долго, вы начинали видеть движущиеся фигуры. Миллионы точек превращались в узоры, затягивающие вас в себя… спирали и марширующие алмазы. Но ничего этого на самом деле не было. Просто человеческий разум, сбитый с толку запутанными, бессмысленными образами, пытался заполнить пустоты. То же самое бывало в пустынях или при снежных бурях, когда появлялись миражи, образы, который наш разум хотел увидеть.

Джордж продолжал слушать. Он был уверен, что что-то слышит… только не знал, что именно.

В этом буре белого шума человек мог заблудиться. Мог утонуть в черноте и безумии. Это высосало бы его мозг без остатка, оставив лишь пустой, отполированный череп. Джордж решил, что этот статический шум звучал как пыльная буря, шипящий газ, впадины и низины. Жуткий, почти дьявольский звук, говорящий не о пустоте, а о присутствии. Словно там было что-то разумное, не обязательно живое или мертвое, но ждущее, просто ждущее, слушающее и пытающееся дотянуться до вашего сознания. Этот звук напомнил ему записи, сделанные охотниками за привидениями в гробницах и заброшенных домах… статический шум, насыщенный далекими отголосками, намеками на потустороннее присутствие. Тени, призраки, привидения.

— Слышно что-нибудь? — спросил его Гослинг.

— Я не уверен.

Он не был уверен. Воображение это… или что-то хотело, чтобы он так думал.

— Странный шум… никогда не слышал ничего подобного. Эти звуки, то и дело появляющееся жужжание. Если долго вслушиваться, возникает чувство…

— Что тебя тоже слушают?

Но если бы Гослинг так думал, он бы не сказал. И его молчание, возможно, было бы наихудшим ответом.

Джордж поймал себя на мысли, что Гослинг тоже чувствует это, чувствует, что там что-то есть. Слушающее, холодное, хищное… и возможно, удивленное.

Но Джордж знал, что нужно сворачивать с этого пути. Потому что это был путь к безумию, и однажды ступив на него, назад повернуть невозможно. Это был путь в один конец.

Гослинг выключил радио.

— Ничего там нет, — сказал он. — Вообще ничего.

Джордж решил, если они оба будут постоянно говорить себе это, то со временем поверят, что так оно и есть.

Он уставился на туман, как будто ждал, что тот покажет зубы.

— Скажи, нам не на что особо надеяться, так?

Гослинг пожал плечами.

— Я не придаю большого значения таким словам как надежда, вера или удача. Раньше я на что-то надеялся, о чем-то мечтал. Опыт научил меня другому. Думаю, ты сам кузнец своего счастья. Я не говорю, что счастья не существует. Уверен, что оно есть. Но не для меня, и возможно, не для тебя. Некоторые люди обладают им, но большинство — нет.

Джордж издал короткий смешок.

— Совершенно верно.

Они сидели молча и мечтали о сигаретах или выпивке. Сейчас подошло бы что угодно. Люди любят свои химические зависимости, и никогда не мечтают о них так сильно, как в чрезвычайных ситуациях.