Светлана Сбитнева - Лабиринты

– И нашему, и другим. А сколько она детишек взяла на воспитание! И все самых безнадежных – взрослых очень сложно пристроить, все малышей хотят. Из нашего она взяла одного ребеночка, девочку одиннадцати лет, с пороком сердца. – На глазах женщины появились слезы. – Таких никогда не берут, потому что такие детки могут до совершеннолетия не дотянуть. А кому же хочется обрести радость материнства и приучать себя к мысли, что это всего лишь на несколько лет? Извините, – Ольга Васильевна отвернулась и промокнула глаза кончиком салфетки.

– И что же, Надежда Дмитриевна взяла эту бедную девочку к себе?

– Взяла. Как узнала про ее болезнь, так даже думать не стала. «Пусть, говорит, хоть детство у меня ребенок нормальное увидит».

Микки наморщил лоб.

– Скажите, а много у нее взятых из приютов детей? А свои дети есть? – журналист внутри Микки активировался как по команде.

– Нет, своих детишек у нее нет, но она деточек любит. Муж ее, я знаю, гостиничным бизнесом занимается – у него своя гостиница. Доход у семьи приличный, поэтому они могут позволить себе воспитать нескольких детей. Всего, если не ошибаюсь, они семерых взяли. Это вместе с нашей Дашей.

Из груди женщины снова вырвался тяжелый вздох.

Микки пожевал губами. Приемная мать-героиня – из этого может кое-что получиться. И ведь статья на эту тему поможет привлечь внимание к детям-сиротам. Глядишь, и брать приемышей чаще станут.

– Ольга Васильевна, я бы хотел написать об этой женщине статью в нашу газету. Может, ее пример вдохновит другие обделенные детьми семьи, все-таки у нашей газеты большой тираж.

– Ой, да, как Вы правы! – Ольга Васильевна не справилась с эмоциями и заломила руки. – Таких примеров должно быть больше!

Она рассказала, каких детей и примерно в какое время Надежда Дмитриевна забирала к себе, дала адрес детского дома, из которого она забрала шестерых. Микки попрощался с директором и решил в этот же день ехать в другой подмосковный город в детский дом «Солнышко» и собирать информацию. Он позвонил в газету, сообщил о своей идее. Редактор пришел в восторг. Микки сел в свой, тогда еще не тюнингованный, заграничный кроссовер средней базовой комплектации и вдавил педаль газа.

Детский дом с незамысловатым названием «Солнышко» находился по современным меркам в глуши. Несколько совсем небольших, но, надо отметить, вполне добротно построенных деревянных домиков, в каждом две комнатки на четверых или шестерых. Директор, или, как она сама себя отрекомендовала, воспитатель Надежда встретила Микки тепло и ответила на все его вопросы, попутно даже показала все их нехитрое хозяйство.

На территории детского дома был огород, и дети имели каждый свои обязанности на этом небольшом кусочке земли. Удивило Микки то, что им эти обязанности не только были не в тягость, но и нравились: они чувствовали себя взрослыми и ответственными, им нравилось помогать «бабе Наде». Были у бабы Нади и еще помощники: ее собственная дочь, тихая миловидная женщина лет тридцати, старушка, перешедшая к ним из соседней деревни и девушка лет семнадцати, которую не пристроили в семью, но баба Надя сумела оформить над ней опеку и оставить у себя.

О Надежде Дмитриевне ее тезка сказала на удивление немного и, вопреки ожидаемому, в ее голосе не слышалось никакого восторга.

– У нас здесь детишек не то, чтобы много, человек в среднем двадцать. Усыновляют, к счастью, часто, в основном свои же, из соседних деревень. Быт у нас отлажен, мы стараемся жить с детишками по-семейному. Я тут баба Надя, строгой дисциплины у нас нет, но и детки хорошие, с детства к труду и помощи по хозяйству привычные – всякому старику в деревне опора. Надежда Дмитриевна вроде тоже говорила, что у нее пусть и много деток, да живут они дружно.

Когда Микки сообщил о своем желании привлечь к фигуре Надежды Дмитриевны внимание, баба Надя по-прежнему не проявила особого интереса.

– Я в это вникать не хочу, потому что не мое это дело, – со вздохом сказала она. – Как да что там – Бог знает, только я людям не доверяю.

– А какое впечатление произвела на Вас лично Надежда Дмитриевна?

– Какое может быть впечатление? Помогает сироткам, и ладно. Кормит, поит – и на том спасибо и поклон ей низкий. – Она замолчала и уставилась взглядом в пол.

– Но слишком она приторная всегда, аж тошно.

– А с взятыми детьми Вы не связывались потом?

– Звонили, как не звонить. Да все в один голос заладили свое бесцветное «хорошо, баба, хорошо», все как один, – баба Надя покачала головой.