Маркус Хайц - Ритуал

— Разумеется. — Эрик поморщился, перед глазами у него стояли обугленные руины.

— Sacre merde! [6] Срань господня! (фр.) — Жюстина уставилась на нотариуса во все глаза. — Я же дочь, мсье. Мне полагается пол, овина, pas settlement [7] а не только (фр.). один жалкий миллион в рассрочку!

— Скажите ей, она свое полнит! — выдавил, едва сдерживаясь, Эрик, поднимая глаза к картине на стене. Теперь он понял: «Игроки в карты» действительно висели здесь в предостережение наследникам.

Лаурентис вел себя с королевской невозмутимостью. Он слишком привык к подобным перебранкам и ненавидел их. Но любую требовалось прекратить с достоинством.

— Вы, мадам Шассар, вольны оспорить завещание.

Женщина вертела в руках сигарету.

— Mais oui [8] Ну да, конечно (фр.). , — прозвучало невнятно из-за сигареты.

— И я тоже, — тут же вставил Эрик. — Кроме того, я сомневаюсь, что она моя сестра, и требую анализа ДНК, чтобы устранить все сомнения. Вдруг она мошенница? — А мысленно добавил: «Зато она хотя бы не пользуется духами».

— Так я и думал, — вздохнул Лаурентис. — До выяснения обстоятельств и раздела состояния и собственности герра Иоганна Кристиана фон Кастелла никому из вас ничего не принадлежит. До вступления в силу приговора суда или внесудебной договоренности, наследством управляю я. — Встав, он не подал руки ни одному из них. — Вы получите в письменном виде извещение о положении дел. Разумеется, звонить мне вы можете в любое время. Доброго вам дня.

Захлопнув папку, он убрал ее в ящик письменного стола, молча, но недвусмысленно давая понять, что пора покинуть его кабинет.

Эрик вышел первым, фактически вылетел наружу, и взглядом не удостоив как бы случайно наклонившуюся над письменным столом секретаршу, которая поправляла резинку чулка, нет, он выскочил прямиком на тротуар. Больше всего ему сейчас хотелось кого-нибудь поколотить.

— Эрик, подожди, — услышал он за спиной голос с сильным акцентом, который уже успел возненавидеть.

Она еще ему и тыкает! Он шагал дальше. Наградив его очередным французским ругательством, которое звучало одновременно грязно и элегантно, она вдруг оказалась рядом с ним. «А девочка шустрая», — пронеслось у него в голове.

Жюстина была почти одного с ним роста, худощавая и лицом достаточно необычная, чтобы работать моделью.

— Я хотела объяснить, почему я…

— Алчная дрянь…

С той же быстротой, как оскорбление сорвалось с его губ, он получил в ответ оплеуху. Его инстинкты охотника оказались бессильны, он даже руку поднять не успел для защиты. Левая щека у него вспыхнула так, словно Жюстина ударила его не раскрытой ладонью, а железной ракеткой для настольного тенниса. Его голова дернулась влево с такой силой, что скрипнули позвонки, и черные волосы упали на лицо. Ему пришлось отступить на шаг, чтобы не потерять равновесия.

Эрик тут же замахнулся, но Жюстина блокировала его удар правой. Зато его левая рука взметнулась и дала оплеуху ей — равную по силе. Брызжа искрами, сигарета вылетела у нее изо рта. Жюстине пришлось схватиться за его сюртук, чтобы не упасть.

— Touche! — Оскалившись, она потрогала губу. Крови нет. Выпрямившись с кривой улыбкой, Жюстина вытащила новую сигарету и безмятежно закурила опять. — Ну, можно теперь объяснить? Эрик, мне нужны деньги, чтобы…

Без единого слова он повернулся на каблуках и пошел к своему «порше». Но стоило ему открыть дверь, Жюстина сзади пнула ее так, что та с лязгом закрылась.

— Merde, ecoute-moi! [9] Черт, выслушай меня! (фр.) Я знаю твою тайну, Эрик, — продолжала она ему в спину. — Я его дочь, в этом нет сомнений.

Раздался тихий звон.

Сделав глубокий вдох, Эрик обернулся. В руке Жюстина держала поблескивающую на солнце золотую цепочку с клыком, слишком большим для любого нормального хищника. Добыть необратившуюся часть тела ликантропа — целое искусство. Это означало, что либо ее хозяин еще жив, либо был проведен особый ритуал, сохранявший зуб от того, чтобы после смерти оборотня он не превратился снова в обычный человеческий.

— Он принадлежит ей, — почти шепотом сказала девушка.

Взяв безупречно поблескивающий зуб, Эрик оглядел его со всех сторон. Налетевший ветерок погнал в его сторону ее запах, и ему показалось, он различает в нем нотки отцовского, что, конечно же, было совершенно невозможно. Потерев зуб пальцем, он поднял на нее глаза.

— Откуда он у тебя?

— Выбила. — Лицо Жюстины расплылось в бесшабашной усмешке. — Из ее мерзкой пасти. — Снова надев цепочку, она опустила клык под блузку.