Алексей Павлиенко - Синонимы осени. Книга 1. Отражения

Скорее наоборот. Двадцать… Двадцать одно это в картах. Талант из тридевятого царства. А не тривиального как остаток на счету, например, рыжего прихожанина обывателя и в прошлом контуженного танкиста сегодня как перешедшего черту обычной своей скромности и безропотности напоминание как альтернатива и скользкие интересы – а ля позывы и позывные как на войне с иллюзиями.

Стопроцентные скользящие общедоступные правила поведения как бы графики, которых следует придерживаться и уживаться и в образ в том числе как остаток установок на счастье и как правило, как параллельная и не разделимая с этим установка на честность и чистоту порывов или позывов и идеалов не задиристого, а отдыхающего от суеты клоуна. По интересам. Подражать кому-то сверх простому и человечному не капризному по-детски и по стариковски естественному и статскому. Штатскому как скауты и кузнечики. Как сверчки. И как поэты. От слова стихи. Циники и блогеры. Осеннее.

Почти обострение, но к счастью для дневника. Колебания и амплитуды тривиальности и фальши. Обыденности откуда хочется выбраться. Или просто мечтать пока об этом. К счастью. Почесывая параллельно ладони что значит к деньгам. А может материализуется если совсем уже не глупо. Покрякивая… По-стариковски. Здесь все свои. Слушая джаз. Оригинально. Даже для высоты птичьего полета. Листопад.

… Каскад водопадов и просто диалог. Скользящие интегральные уравнения. Джазовые композиции и философия. Гравитация. По ощущениям в лифте. Но не в космосе. Первая плоская шутка за сегодня. Пусть. По сути как всегда мысленно. Иерархия. Подытожив сан и смех как сон… Параллельные вселенные. И шорох листьев. Слежения по интересам как интервью у Фауста и гармония. Статическое напряжение. Лунатизм. Ад.

Диалог как имитация разногласия бытия и истины от слова – капризы и начитанность, а вслед за этим и испорченность если судят по себе не брезгая, а комментируя словно балансируя как на канате без страховки отрезками времени и брызгами шампанского. Праздников золотоискатели как отголоски и воспоминания. Усталости зацикленного на себе мозга, но не эгоиста, а пуританина и туриста в этом мире. Суждение первое – нервозность. Поколение осеннего брюзжания и бомбометания мыслей. Бормотания… И коронование. Негодование от звездной болезни… Основание быть не как все. И сердится и почти роптать… Интеллигентно. Уверенно и наивно, а вернее по наитию. Не тревожно словно боясь растревожить в себе рой и натворить перемены. Касса взаимопомощи. И ростки дождя и джаза. Направленность и суждение неврастении. Перебирая четки.

… – Чисто деловой или даже коммерческий подход. И все равно требовательно к самому себе. Красками, но не картины, а бытие. Как колдовство. Имитация власти. Лояльно, и адекватно… А не на позор курам. Как в курятнике. По ощущениям, когда можно не очень стараться просто источник. Каста… По ощущениям, когда надо выкладываться это уже почти предел и потолок. Независимость от окружающих. Рояльный лак. Логично и броско. А как звучит… Главное это настрой и настройка в прямом смысле. Ад. И не какого шестого чувства. Напрочь отсутствует. Увы.

Я вздохнул.

– А хотелось бы? – Спросил тоже я. Два.

– И да и нет… Локомотив. Как воплощение времени. Красная стрела. А не серое копье молнии. Красное… По-коммунистически. Не агрессивно, а систематически. Не понятие, а образ мышления. Негативное мышление и образ жизни. Ветреность или оптимизм. И как противоположное депрессивность. Которая может вобрать в себя многое и в том числе и должное как одолжение перемен. Но лучше обычное застолье и даже застой. Тишина и покой. Не раздражает как само существование по течению. Против это лично не для меня.

Как бы не правильный обмен веществ. И финик флагман или больших как фараон не размеров, а масштабов и масштабности времени и пирамид… Капризы и карьера гейши или изюминка таинственность и бескрылость мышечной памяти и всего навсего памятник русалки в человеческий рост. Памятник Андерсену. Он тоже участвует в осени. Больше с ее позитивной стороны. Со стороны как всегда виднее. И нагляднее как урок. Совершенство мира. И его крыша…

Воздушные массы и святые места. Покровители павшей листвы. Художники и поэты. Иногда фотографы. Гениальность и гений. Балансируя на его слабостях и пресловутой как уважение старших вечности и творческой одержимостью краю между словами и тенями. Надо держаться светлого. Как в жизни. Но получается все больше похожее на кретинизм и эгоизм. Почти идиотизм.