Кристина Багатская - На обратной стороне

Вдруг гробовое молчание прервал сильный голос. К алтарю вышел ксендз и начал свою проповедь. Его голос эхом разливался в полумраке, окутывая людей спокойствием. Старик поднимал руки, и все присутствующие повторяли за ним. Потом прихожане встали, и ксендз долго зачитывал им Священное Писание. Когда он закончил проповедь, все сели на свои места, запел ангельскими голосами хор. Под конец мессы прихожане выстроились в очередь для принятия таинства Евхаристии.

Яркий блик, скользнувший по моему лицу, заставил меня отвлечься. Я поднял голову выше – и обомлел. Большой золотой крест возвышался над алтарем. Это была удивительно искусная работа: тело и черты лица Христа были проработаны до мельчайших деталей. Никогда раньше я не видел ничего подобного. Высота креста была не менее полутора метров, а отлит он был из чистого золота. Вокруг головы Спасителя расходились в разные стороны золотые лучи. Дополняли композицию мраморные святые, стоящие над алтарем. Их одежды также сияли позолотой. Свет от множества свечей падал на крест, заставляя его переливаться разными оттенками, отчего в душе возникало чувство благодати и покорности перед Господом.

Месса закончилась через час. Люди начали расходиться, на их лицах были умиротворение и отрешенность. Я остался один посреди огромного зала.

Меня всегда удивляло это выражение у религиозных людей. Как-то я спросил приятеля, почему он так спокоен. Он сказал, что выпил двойную порцию браги – вот откуда умиротворение! Ей-богу, вид у него был ничуть не хуже, чем у этих паломников.

Погруженный в свои мысли, я не заметил, как сбоку ко мне подошла женщина. По ее одежде было ясно, что она монахиня.

– Хотите пройти помолиться? – обратилась она ко мне. Я засмущался, но отказываться было неправильно, и я пошел прямо к Святому Кресту. Присел, сложил руки и начал делать вид, что молюсь. Да я и молитв-то толком не знал. Родители редко водили меня в костел, так что привычки посещать храм у меня не было – хотя глубоко в душе, как и любой из нас, я хотел во что-то верить. Чтобы не вызывать подозрений, я закрыл глаза и что-то шептал себе под нос.

– Мой отчим бил меня плетью, пока не начинала слезать кожа. А потом, увидев зияющую рану, он с удовольствием вздыхал и, глядя на меня с таким же умиротворением, как на лицах людей после мессы, приговаривал: «Вот теперь будешь научен».

– По-вашему, за умиротворением религиозных людей не стоит ничего святого?

– Доктор, умиротворение – это только неведение. Кажется, будто ты нашел что-то важное и правильное, но это только потому, что ты не знаешь всей правды. Мой отчим не знал правды о себе. Он не знал, что был просто садистом и мерзавцем, избивавшим нас с матерью ради удовольствия, а не во имя высшего блага. Он умер в канаве, зарезанный в драке с какими-то бандитами, когда мне было двенадцать лет.

– Если бы вы встретили его теперь, когда вы уже не ребенок, захотели бы отомстить? – спросил доктор.

– Хе-хе… Если бы? Да я встретил его!

Теперь я часто ходил к костелу. Однажды внутри я увидел, как в исповедальне кто-то разговаривает со ксендзом. Когда женщина вышла, я понял, что это та самая монахиня, которая предложила мне помолиться. Она подошла ко мне и, пытаясь скрыть свою грусть за улыбкой, спросила, может ли чем-то помочь: она не вспомнила меня, приняв за паломника. То ли от смятения, то ли от стыда, что я пришел сюда просто так, а не помолиться, я соврал, что ищу работу. К моему удивлению, женщина обрадовалась: оказывается, они нуждались в человеке, который следил бы за порядком в костеле, так как сама она не справлялась. Недолго думая, я согласился. Так, нежданно-негаданно, я нашел себе работу.

На многих домах в городе краска облупилась и выцвела, заколоченные наглухо двери доходчиво сообщали, что хозяева не ждут гостей. Мои друзья были правы: местные в самом деле были религиозны – возможно, даже слишком.

За пожелтевшими заборами виднелась выжженная солнцем трава – желтоватая, как краска на фасадах домов. Тогда я понял, чем этот город напоминает мой родной и еще десятки других, виденных мной: их всех объединяла желтизна. Возможно, потому город показался мне таким уютным… хоть и ненадолго.

Вскоре я узнал историю этого городка – или, по крайней мере, ту ее малую часть, что была известна. Паломники приезжали сюда из-за Святого Креста, который находился в костеле. С этим крестом была связана легенда.

Говорят, что задолго до появления здесь христианства местные жители поклонялись странному культу. Он не был языческим: в нем отсутствовало многобожие, но было свое видение Бога. Многие ритуалы были связаны с огнем.