Анна Князева - Птичий коллапс

– Ничего хорошего из этого бы не вышло, – сказал Александр, радуясь случаю поговорить о чём-то интересном. – Только представьте себе, что ему бы просто надоели люди и он опять совместил бы день и ночь, разделённые им по Библии. Ведь земля совершает оборот за 24 часа, а тут как она бы крутилась? По логике Солнце поглотило бы нас. Может хорошо, что он разгневался? Тут хотя бы он не скучает от нас…

– Оборот? – повторила Агния задумчиво.

И, повернувшись к женщине на кухне, прибавила:

– Возьми-ка её в оборот! Для начала отдай её птицам на улице! Пусть башку ей с плеч оттяпают!

Александр с тревогой взглянул на женщину на кухне, но та не обратила на сей намёк никакого внимания и продолжила мешать в кастрюле свой суп.

– Кажется, наши прегрешения дали свои плоды, – продолжил задумчиво Александр, – а может, кто-то сделал это намеренно и по своей воле?

– Оставь меня в покое, – сказала Агния. – С Богом я никогда не ладила!

Тут она запела колыбельную и принялась качать малыша, грозно встряхивая его по окончании каждого куплета.

Когда ты подрастёшь, мой сын,

Ты будешь кушать ложкой суп.

Чихать ты станешь по приготовлении

И полутрупом станешь в умерщвлении!

Припев

(Этот припев подхватили малыш и женщина на кухне.)

Тра! Ля! Ляль!

Агния запела второй куплет. Она подбрасывала малыша к потолку и ловила его, а тот так визжал, что Александр едва разбирал слова.

Когда ты подрастёшь, мой сын,

Ты будешь пить из чашки чай.

Ты мог бы чай и обожать,

Чтоб быть угодным мне,

Так, невзначай.

Припев

Тра! Ля! Ляль!

– Держи! – крикнула вдруг Агния и швырнула Александру малыша. – Можешь покачать его немного, если тебе он так нравится. А мне надо пойти переодеться к сбору дани у Азалии.

С этими словами она выбежала из кухни. Женщина, которая готовила суп, швырнула ей вдогонку стул, но промахнулась.

Александр чуть не выронил малыша и рук. Вид у ребёнка был какой-то странный, а руки и ноги торчали по сторонам, что напоминало ему пентаграмму. Бедняга пыхтел, словно чайник на плите, и весь изгибался, так что Александр с трудом удерживал его.

Наконец он понял, как надо с ним обращаться: взял его одной рукой за правое ухо, а другой придерживал ноги и немного с ним поигрывал, не выпуская ни на минуту. Так ему удалось вынести его из дома.

«Если я не возьму младенца с собой, – подумал Александр, – они через денёк-другой его прикончат. Оставить его здесь – просто преступление!»

Последние слова он произнёс вслух, и малыш тихонько хрюкнул в знак согласия (чихать он уже перестал). Безголовый труп следовал за Александром.

– Не хрюкай, – сказал Александр. – Выражай свои мысли как-нибудь по-другому!

Малыш снова хрюкнул. Александр с тревогой взглянул ему в лицо. Оно показалось очень подозрительным: курносый нос, похожий скорее на пипку, чем на нас, а глаза маленькие, не обычные для ребёнка. В целом его вид Александру совсем не понравился.

«Может, он просто всхлипнул так», – подумал он и посмотрел ему в глаза, нет ли там слёз.

Слёз не было и в помине.

– Вот что, мой милый, – сказал Александр серьёзно, – если собираешься хрюкать как поросёнок, я с тобой возиться не буду. Так и знай!

Бедняжка снова всхлипнул (и опять немного хрюкнул еле слышно, трудно сказать!), и они продолжили свой путь в молчании.

Александр начал уже было подумывать о том, что с ним делать дальше, когда он вернётся домой, как вдруг тот опять захрюкал, да так громко, что тот перепугался. Он вгляделся ему в лицо и увидел – у малыша пошла из ушей и носа самая настоящая кровь! Александр потрогал сердце и то не билось, но малыш продолжал дышать, как и безголовый. Глупо было бы нести его дальше. Он посмотрел на безголовый труп и принял решение.

Александр опустил его на землю и очень обрадовался, увидев, как весело тот затрусил прочь.

«Если б он немного подрос и был живым, – подумал он, – из него бы вышел весьма интересный ребёнок. А как мёртвый малыш он очень мил!»

Александр уже на тот момент понял, что этот феномен «воскресения» мёртвых настал и мёртвые стали похожими на живых. Возможно они даже росли, но их было видно по повреждениям органов и кровотечениям. Он видел пока шёл с младенцем уже троих людей с вырванными органами, которые были вполне живыми и разумными. Постарались птицы. Ему было немного интересно что будет в случае его смерти, но проверять желание отсутствовало. И он принялся вспоминать других проблемных детей, из которых бы вышли отличные стервецы.