Марина Хробот - Берегиня сегодня

Нажав на боковом стеллаже незаметную кнопку, в виде шурупа, генерал дождался, когда стеллаж отодвинется и заблистает бронированными дверцами лифт. Аристарх спустился на нем на два этажа ниже.

От лифта вглубь вел длинный коридор. Справа серела глухая бетонная стена, слева, за оплёванном и зассанным изнутри небьющимся стеклом – палаты-камеры.

Появление генерала вызвало вой и матерную ругань «поселенцев» камер. Мужчины в сатиновых пижамах, небритые и коротко остриженные, прыгали на стекло, грозили ему кулаками или трясли гениталиями. Аристарх шел мимо стеклянной стены, присматриваясь к пациентам, улыбался в их получеловеческие лица.

Один из «зверюшек», дождавшись появления генерала, спустил пижамные штаны и выдал желтую струю мочи на оргстекло, заголив свои «причиндалы» как можно откровеннее. Аристарх задержался на минуту, досмотрел зрелище и осуждающе погрозил пальцем.

– Деградируешь, нехорошо. – Он пошел дальше. – Эх вы, кролики мои уродливые, совсем плохими стали. Но скоро у вас будет пополнение. Новая, молодая кровь.

В придорожный мотель мы заехали на два часа – заправиться бензином, запастись продуктами и обменять крупные деньги на сторублевки для взяток гаишникам.

Еще год назад я пыталась ничего не платить «стражам дороги», с пеной у рта доказывая свою правоту. И чаще всего, после ругани минут на сорок, мне удавалось спасти любимый кошелек от болезненного для меня открывания. Но Толик как-то вечером потратил десять минут на расчеты и доказал мне, что экономически выгоднее откупиться и не задерживать движение, чем жаться на пятихатку или тысячу.

Я, несмотря на вечный счетчик в мозгах, реальные доводы понимаю, и согласилась включить в статью расходов графу – заплати и езжай дальше.

«Давно пора принимать новые реалии и экономить одно из самых важных достояний жизни – время», – удовлетворённо бурчал оранжевый голос.

Толик, несмотря на то, что уже знал трассу, не стал доводить меня до приступа бешенства сумасшедшей скоростью и держался где-то около ста сорока километров в час. Бесконечная лента дороги, плавно извивающаяся по холмам с низкими пролесками, навела дремоту, и я уснула.

Проснулась от мягкого торможения. Справа по ходу дороги красовалась заправочная станция. Рядом сверкали широкими окнами кафе и мотель. На минуту мне показалось, что я уже в Подмосковье, настолько современными были постройки. Но в ста метрах от новомодной АЗС, под крышей в бордовом «ондулине» и в переливистых вывесках, начиналась деревенька, отличающаяся особо неприглядным видом. Полтора десятка бревенчатых домов из почерневшего от времени и морозов дерева. Большинство крыш «защищала» дранка [1] Дранка – тонкие дощечки для застилания крыши. На них часто растёт мох, защищая от морозов. из лиственницы, тройка домов хвалилась шифером в два слоя и только на двух крышах сверкала еще светлая жесть.

Владельцы автозаправки устроили коммерческий оазис среди сотен километров лесотундры, где немногочисленные местные жители начали забывать, как выглядят наличные деньги и на первое место взаиморасчетов вышел натуральный обмен.

Философские размышления о судьбе России никого, кроме меня, не волновали. Толя и Кирилл махали руками и приседали, разминаясь после многочасового сидения. Анна стояла в сторонке, с интересом разглядывая новенькую автозаправку. У меня сложилось впечатление, что данное типовое чудо архитектуры она видела впервые. На заставленной дальнобойными фурами стоянке некоторые машины её явно удивляли.

Толик потянулся и зевнул.

– Восемьсот километров за шесть часов. Неплохо, бляха муха, для местного бездорожья.

– Очень хочется кушать, – сообщил Кирилл и пошел в сторону кафе при АЗС.

Я оглянулась на джип-кроссовер. На провинциальных городских улицах мой «Мерседес» казался небольшим автобусом внеземного происхождения, а сейчас, встав между двумя грузовиками с двойными прицепами, он больше походил на уснувшего на солнце жучка среди кирпичей.

В придорожном кафе был аншлаг. Я лично не заметила ни одного свободного места. Дальнобойщики, народ широкий, обедали шумно и основательно.

Длинный Кирилл встал на цыпочки, перейдя двухметровый рубеж своего роста, присмотрелся к дальнему углу и скомандовал: «За мной».

У пустого, с грязной посудой от предыдущих посетителей, стола обнаружилось только два стула. Еще один, пустующий, был занят пластиковым пакетом в белых розочках на красном фоне, но забирать его у нетрезвых шоферов, объединившихся для проведения совместного вечернего досуга, было стрёмно. Во всяком случае, пока никто не решился побеспокоить одинокий пакет.