Евгений Сазонов - Темная сага

В четыре часа Виктор бесшумно поднялся с кровати. В то время пока тело подполковника двигалось, его сознание пребывало в крепких объятиях сна. Он не мог руководить собственными поступками и действиями. Гильдин, как управляемый робот, надел на ноги берцы, зашнуровал их, потом взял в руки берет и вышел из душного помещения. Несколько рядов серых палаток тянулись вдоль дороги, по которой в светлое время суток сновали солдаты; эта тропа начиналась от входа в офицерскую палатку и, протянувшись на сто метров, упиралась в пустошь, на которой разместилась военная техника. В тот момент, когда подполковник очутился на тропе, ни один патрульный не заметил его, хотя даже если бы дозорный и смотрел на Гильдина в упор, то вряд ли смог бы отличить командира от ночного пространства – одетый в черную форму Виктор слился с темнотой и теперь стал ее неотъемлемой частью. Даже невзирая на царящий повсюду мрак, Гильдин мог и с закрытыми глазами добраться до КНП. Сначала нужно пройти вдоль шумящего ручья, затем перебраться по бревну, через колючие кусты шиповника; дальше в лес, потом идет вверх песчаная тропинка, поле, лесная чаща, опушка.

Теперь он стоял на обрыве. С этой головокружительной высоты открывалась та самая долина, откуда не так давно он слышал голоса, приглашающие его погрузиться в странный мир. Ночной ветер приятно ласкал лицо и пел легкую песенку; ветви деревьев, распростертых внизу, плавно покачивались, призывая погрузиться в их нежные объятья. Виктор выставил руки в разные стороны точно так же, как это делал Охотник, и, оторвавшись от края, полетел вниз.

Целую неделю лил дождь. Весь город, словно многотонный корабль, попавший в шторм, был гневно терзаем могучими ветрами и ливнями. Изо дня в день капризы природы разыгрывали один и тот же сценарий: пасмурное утро дарило горожанам унылое и вялое настроение; ближе к полудню начинал моросить мелкий дождик, его капельки были настолько холодны, что, попадая на кожу, ассоциировались у людей с укусами гнуса; к обеду туман рассеивался и на полчаса позволял жителям насладиться теплым солнцем и чистым небом. Однако природа недолго выказывала благосклонность – стаи мрачных туч, как неприятельские бомбардировщики, затягивали небеса. В те моменты, когда грозовые облака еще не воздвигли тьму над городом, солнечные лучи, пробиваясь сквозь воздушные скопления, озаряли синим сиянием улицы и парки. Дома, тротуары, аллеи – весь город теперь окрашивался четкими тонами. Затем наступал сумрак и на землю обрушивался ливень, его спутники – гроза и ветер – не заставляли себя долго ждать.

Дмитрий Шихов проснулся ровно в восемь часов утра и первым делом глянул в окно. Опять все то же самое: густой туман; хмурые люди, спешащие на работу; несколько человек, опохмеляющихся возле пивного ларька, и тоскливое настроение, которым пропитались все горожане. Одно и то же изо дня в день. Единственным существом, которое разнообразило эту привычную картину, была крупная овчарка. Она выскочила из соседнего подъезда и начала громко гавкать на всех и вся, что ее окружало. Вероятнее всего, злобная псина была первым и последним примечательным событием за весь грядущий день для Дмитрия Шихова – директора областной библиотеки. Подумать только! А ведь когда-то он мечтал совсем о другом. Нет-нет, быть директором, конечно, совсем неплохо… ну если не считать того, что здание библиотеки требует капитального ремонта, и что оно размером с маленький магазинчик, и что все работники – это две старые ворчливые тетки. Можно и дальше углубиться в минусы этой работы: посещаемость библиотеки постоянно сокращается; мизерное финансирование из городской казны и как следствие маленькая зарплата; плачевное состояние книг из-за непокорной сырости в помещениях… Но были и плюсы: бесплатный доступ к литературе и осознание самого себя в статусе директора – пожалуй, и все.

Шихову исполнилось тридцать пять лет. В его судьбе не было ничего примечательного: школа, институт, армия, затем свадьба, рождение дочери, работа. Теперь каждый новый день начинался одинаково: подъем в восемь утра, завтрак в семейном кругу, затем родители одевали дочку и кто-то из них отводил ее в детский садик. Дмитрий на автобусе добирался до библиотеки, а его жена спешила в институт, где работала деканом, благо учебное заведение находилось рядом с домом. Вечером Шихов усаживался перед телевизором и смотрел увлекательные передачи о том, как живут люди в других странах, или о природных катаклизмах, иногда он переключал каналы и попадал на программы новостей, где постоянно говорили о голоде в Южной Африке и очередном разбившемся самолете. Каждый вечер во время просмотра телепередач жена Дмитрия занималась ребенком и заодно что-то говорила своему мужу о кофточках, которые ей надо купить, о том, что ей хотелось бы получить на Восьмое марта, об отпуске за границей и еще о чем-то. Шихов делал вид, что слушает ее, хотя на самом деле он пребывал полностью в телевизоре – это был единственный предмет, который помогал ему забыть о скучной действительности. На высказывания жены Дмитрий машинально произносил естественные фразы, это были абсолютно незаменимые слова: «Ага», «Да, да, да», «Конечно» или «Да ты что!», «Почему не слушаю? Я тебя слушаю», «Согласен», «А не дороговато ли?», «В следующем году купим». Затем ближе к полуночи все ложились спать, а утром начинался новый день, такой же, как и предыдущие. Но даже в такой размеренной жизни директора библиотеки иногда случались страшные потрясения, например, раз в год на три дня к Шихову приезжала теща… Если говорить об отпуске, то когда это святое время выпадало на лето, Дмитрий проводил его на даче, копая грядки, сажая картошку, поливая теплицы. Ну а как награда за все труды – к концу лета семья Шиховых собирала урожай, тоже довольно увлекательное занятие.