ШаМаШ БраМиН - Клоповник

Константин Васильевич снова принялся набирать номер. Через пару секунд он услышал голос своего заместителя.

– Пришли кого-то на стройку парковки в центре. У меня времени больше нет сторожить.

– Есть.

– И, это… Двести семьдесят четвертую машину заберите. Почистите как следует. Двор на Петровской, 11.

Светлая больничная палата не ассоциировалась с детскими воспоминаниями Кирилла. Он лежал в стационаре второй раз в жизни. Первый был в двенадцать лет, когда его свалил гепатит. Сейчас, как и тогда, трубка капельницы также торчала из руки, и больной уныло глядел то в потолок, то на стены, то в белое пятно оконного проема. На этом, пожалуй, сходство терзающих ощущений заканчивались. Приятный запах бризера вместо тяжелого зловония хлорки, медикаментов и еды. Свежие стены в жизнерадостных узорах вместо облупленной краски. И главное, напротив него, на стене висел тридцати восьмидюймовый плоскоэкранный телевизор. Он был выключен. Врач прописал полный покой.

Сейчас Кирилл чувствовал себя значительно лучше. Из полицейского управления, адвокат отвез его прямо в клинику. Частная больница специализировалась на отравлениях и интоксикациях. Возможно, врачи здесь лечили и другие болезни, Кирилл об этом не знал. Но пару раз его друг, тот самый Матвей, после тяжелых пьянок, прокапывался именно здесь. В Америке сильно не загуляешь, а на родине отрывался по полной. Быстро и много, чтобы все успеть. И судя по улучшающемуся состоянию Кирилла, в клинике знали свое дело. Молодой человек еще час назад готов был ехать домой, но врачи решили оставить его под наблюдением. Их беспокоила амнезия пациента, то, что у Кирилла «выпала» большая часть вчерашнего вечера. А ночь и утро стерлись напрочь.

– Пока я не вижу повода для беспокойства, – заявил улыбчивый доктор, пряча в нагрудный карман халата резиновый молоточек. – Конечно же, нельзя исключать транзиторную амнезию. Но я думаю, что имеем дело с банальной Bibitor Amnesia. Будем наблюдать.

Латынь диагноза Кирилла не напугала. За последние сутки ужасов и так хватило. Лежа на удобной кровати, молодой человек время от времени предпринимал тщетные попытки восстановить череду событий. Воспоминания то вспыхивали, то угасали, как тлеющие угольки предрассветного костра. Все-таки, мало по малу, память возвращалась. Пока лишь общими штрихами, не четко. В деталях он помнил далеко не все.

Выходя из супермаркета, Кирилл и Матвей нагнали девушку. Она покупала кофе в автомате.

– Можно я тебя угощу? – галантно предложил Кирилл.

– Поздно, – ответила девушка, коротко посмотрев на парней. – Он уже съел деньги.

Аппарат действительно успел прожевать купюру и выплюнуть пустой стаканчик. Вовсю шумел. Напиток готовился.

– Лучше огоньком угости, – продолжила она. – Я зажигалку не купила.

С трудно скрываемой досадой молодые люди переглянулись. Проблема была в том, что ни Кирилл, ни Матвей не курили. Конечно, если это можно назвать проблемой.

– Само собой, – придумал Кирилл. – В машине прикуриватель есть.

– Только не говорите, что вы не курите? – девушка пристально посмотрела на них, и серый цвет ее глаз стал разочарованно осуждающим.

– Разве здоровый образ жизни это плохо? – поинтересовался Кирилл.

– Нет, – девушка пожала плечами. – Наверно хорошо. В принципе мне все равно. Только чисто с правильными пацанами скучно.

Она скривила гримасу блюющего желчью человека.

– Женская логика, – загоготал Матвей. – Я вот не курю, например, но и на скуку в моем обществе никто не жаловался.

– На тусах? – съязвила обладательница Гавроша, и улыбнулась.

– Нет, я серьезно, – Матвей пропустил шпильку мимо ушей. – В чем связь?

Кофе-аппарат произнес нежным женским голосом: «Ваш кофе готов» Девушка перекинула через голову широкую лямку сумки-рюкзака и достала из углубления стаканчик.

– Ни в чем, – девушка направилась к выходу. – Проблема не в том чтобы жить по общепринятым правилам, а в том, чтобы не навязывать эти правила другим. Ты следишь за женской логикой?

Она коротко посмотрела на Матвея. Серые глаза продолжали излучать осуждение, но сдержанная улыбка на губах снимала напряжение в диалоге. Парни послушно брели за ней, как крысы за дудочкой Нильса.

– В чем разница между активистом ЗОЖ, свидетелем Иеговы и бабушками на лавочке у подъезда? Ни в чём. Они настолько уверенны в своей правоте, что с ними не интересно.

Кирилла открыл пассажирскую дверь старенькой Хонды и нажал на прикуриватель.