ШаМаШ БраМиН - Клоповник

В смерть он не верил. Черная дыра пистолетного глушителя, это сон. Это не могло быть действительностью. Хм! Глупо отрицать очевидность перехода в небытие. Просто это должно было случиться не сегодня. И не завтра, а когда-то потом. «Смерть это то, что бывает с другими» – верно подмечено. Несколько грамм металла, вылетают из вороненого ствола, оставляют на лбу красную точку, и сносят заднюю часть черепа. Такое бывает только в кино. И уж точно не может произойти с ним.

Все звуки кафе ушли на задний план. Где-то там далеко, в параллельной вселенной, за соседним столиком о чем-то шепчутся две симпатичные девчонки. Там же, далеко, вырываясь из патрубка кофе машины, хищно свистит пар. Официант, прячась от начальства, тихо разговаривает по мобильному. Все это там. А здесь, сейчас он слышит скрип кожаной перчатки на курке. Слышит, как напрягается металлическая пружина в затворе пистолета. Еще секунда, и он отправится в путь. Рай – это возможность исправить ошибки.

Деревянные панели на стенах кабинета начальника криминальной полиции явно стояли на дежурстве еще с советских времен. То, что они видели и слышали, хватило бы на бесконечную серию детективов. Но сейчас всего лишь одна неуместная, и от этого глупая мысль, засела в голове Кирилла: «Ремонта здесь не было лет тридцать. А как же средства на содержание?!» За последний год, он точно помнил, лично акцептировал в системе платежей, по крайней мере, три банковские транзакции с казначейских счетов полицейского бюджета. Суммы были немалые. В назначении казенно указали: ремонт и содержание.

Кирилл не сомневался, если спросить об сидящего перед ним человека, ответ на неуместный вопрос напросится сам собой: ремонтировали помещение других участков. Но это было не так. Районный участок, где утром очнулся Кирилл, выглядел еще хуже.

– Ну, – услышал он гнусавый голос начальника, – рассказывай!

Молодой человек оторопел. Исчезнувшие воспоминания, до этой секунду, казались ему сугубо личной проблемой. Было странным осознать, что его амнезия, еще кого-то интересовала. Вопрос этого худого мужчины, с огромными мешками под глазами, нешуточно удивил. Кирилл не понимал, о чем его спрашивают.

– Что рассказывать? – совершенно искренне спросил он.

– Ага. Понятно, – с сожалением, констатировал полицейский. Затушив окурок в переполненной пепельнице, крикнул: – Петруха! Зайди!

За спиной задержанного хлопнула дверь. Вошел коренастый мужчина в форме с сержантскими погонами. Он, молча, обошел стул и встал перед Кириллом. Оценивающе посмотрел на молодого человека. Подался мощным торсом вперед и угрожающи навис. В нос Кириллу ударил кислый запах пота. Сержант привычным движением затянул потуже наручники на кистях арестанта. Кирилл сморщился от боли. Металл впился глубоко, и казалось, царапал кости. Кожа на руках побелела.

– Больно, – проскрипел он, инстинктивно прижимая руки к животу.

– Ему больно, товарищ полковник, – сказал крепыш и зло улыбнулся.

– Встать, – заорал начальник, и сам вскочил со своего кресла.

От неожиданности Кирилл вздрогнул. Растерянно посмотрел на Петруху и послушно поднялся. Тут же внушительный кулак сержанта, как огромный булыжник, рассек воздух и ударился об ребра молодого человека. Дыхание свело. Кирилл упал на колени, воруя у спазмов драгоценные глотки воздуха. Боль пришла позже.

– Вспомнил? – участливо спросил полковник.

Крепыш схватил Кирилла за шиворот и посадил на стул. Молодой человек закашлял.

– Не надо, – малодушно простонал он. – Что … кх, кх… подписать? Я готов … кх.

Полицейские усмехнулись.

– Другое дело, – обрадовался полковник. – Отведи его в камеру. Пусть подумает.

Браслеты всю дорогу терзали кисти. Кирилла спустились в подвал и долго вели по каким-то коридорам. Сержант расстегнул наручники только у тяжелой железной двери. Молодой человек осторожно помассировал глубокие полосы на коже. Дверь распахнулась, и он оказался в узкой, длинной камере. Вдоль стен стояла пара потертых двух ярусных нар. Посередине, у высокого узкого окна к полу был привинчен стол. Помещение напоминало старенькое купе поезда. У стола, друг напротив друга, сидели двое. Лысый мужчина с густой бородой. Из-под серой обтягивающей майки, среди обильной растительности проглядывались мышцы с нанесенными на них наколками. Второй: худой небритый дедок в спортивном костюме. Они, коротко, посмотрели на вошедшего, и вернулись к своим нардам.