Сергей Шевалдин - Артинский ярус. Круги на поверхности. Апокалипсис сегодня

– Арафаткой замотайся, – парировала Милая.

– Тогда вообще по пути расстреляют, – заржал Сергей, представив, как сотня-другая мужиков, замотавшись шемахами и куфиями, ринется в больницу и нагонит страху на окрестных полицейских. – Примут же за террориста, собаки! У гайцов волосы, если где есть, то дыбом встанут. Наша страна – многолетний оплот борьбы с терроризмом!

– Вот не прикалывайся, а езжай и ставь вакцину. Дело-то серьезно – на заводе рассказывают, что врачиха в больнице молодая умерла. Как раз от гриппа. Вечером ей плохо стало, ничего сделать не могли. Тридцати лет не было. Полгода назад в Арти приехала, из-за квартиры, ей якобы пообещали, одна с ребенком жила, окулист, – сообщила Милая. – Потому с прививкой не тяни, они, говорят, пока бесплатно колют…

– Ладно, сейчас песика выгуляю и съезжу. Быть может. Хотя лук-чеснок да сало с самогоном понадежней, я считаю…

В свои три года лабрадор Марко нагулял вес в три чистых пуда, а потому резвости ему занимать не приходится – как только услышал знакомое «гулять», тотчас же встрепенулся и взъярился всем своим роскошным телом. Встал буквально над душой, пока Сергей зашнуровывал берцы и надевал куртку. Подставил шею под ошейник – а какой забугорный пес не любит русского леса? Со двора вышли на поводке, чуток отошли в сторону леса и Сергей отстегнул вертлюжок. Марат, бодренько привзвизгнув, кинулся в березовую рощу.

Обычно прогулка по лесу с песиком длилась час-полтора, но это если телефон не начинал разрываться и народ скоропостижными делами не заваливал. За это время Сергей проходил километров пять, как раз «на выкурить одну трубку», а Марко наматывал не менее пятнадцати верст, прочесывая окрестности в радиусе видимости – хозяина из виду старательно не терял. Бдил за Сергеем глубоко преданным взглядом. Вот и сейчас пытливо изучал периметр. Попутно, конечно, ставил метки. И не только.

Призвал телефон. Coz I love you (*8). Опять Милая:

– Можешь не ехать, говорят, что вакцина кончилась. Дотянул. А кошмар творится – в заводоуправлении мужик помер, заказчик какой-то. Упал на втором этаже и … «Скорой» до сих пор нет. А окоченел уже. Что делать – никто не знает. Сегодня вот только утром приехал и по этажам с бумажками как олень скакал. Народ в шоке – перезаразил, наверное, всех… Забери меня отсюда!!! Мне страшно!!!

– Сейчас приеду, вот только из лесу выйду…

Выезжаю из своего лесного окоема, Сергей увидел, что метров в трехстах на асфальте (в Артях, как всем известно, лишь две асфальтированные улицы) дорогу перегородила перевернутая фура. Вокруг нее суетились гаишники.

Про

– Домой! Валим домой!

*5 – Home, Sweet home – Дом, милый дом (англ.)

*6 -I liking every good night sleep. – Искаженный на провинциальном уральско-английский манер вариант строки I gonna get me a good night’s sleep из песни Heart of the country из альбома Ram(1971г.) сэра Пола Маккартни.

*7 – Coz I love you – заглавная песня в выпущенном для Франции и Германии альбоме « Play It Loud»группы Slade, популярной в 70-е годы прошлого столетия. В данном случае речь идет о телефонном рингтоне.

Трупы в морге прибывали. Свободных мест не было. Единственный артинский патологоанатом уехал на отдых в Турцию и сейчас до него никто не мог дозвониться. Мертвецов для вскрытия полагалось везти в Красноуфимск, но транспорта не было – «скорые» были заняты огромным количеством неотложных вызовов: слишком многие после просмотра ТВ-новостей хватались за сердце.

Телевизор убивал – если еще пару дней назад всех шокировала смерть ведущей в прямом утреннем эфире, то сейчас картинки шли одна ужаснее другой, как в пресловутых «Ликах смерти». От массовой гибели тысяч китов в Атлантике до самосожжения трех сотен фанатов-католиков в соборе Кельна. В Европе вымирали лагеря беженцев, а в городах США полыхали восстания негров. Негры – а если точнее, афроамериканцы, – ничего не требовали, но стреляли во все, что двигалось или уже не двигалось.

Аэропорты всего мира были закрыты в связи с повсеместным карантином – в едином порыве власти всех стран боролись с пандемией гриппа. Медицинские светила рассказывали о новой мутации вируса, но придумать вакцину против него пока не успели. Запад ничего не мог противопоставить надвигающейся катастрофе. Потому что был разобщен, изнежен и толерантен.

В России же, как сообщал телевизор, все было относительно благополучно, хотя и тревожно. Российские эксперты предполагали масштабную диверсию с использованием биологического оружия. Врагов не называли, но в передачах, где постоянно спорили насчет того, кто хуже, Украина или США, вероятного противника обозначали четко. Настолько четко, что несколько участников этих передач умерло во время своих пламенных выступлений, хотя и были одеты в марлевые маски. Ведущие этих передач скорбили и переживали, похоже, настолько глубоко, что их приходилось постоянно менять: прежние властители ток-шоу исчезали с экранов, вместо их появлялись новые разжигатели дум. Какие-то встревоженные и помятые.