Нина Бархат: Садовник (история одного маньяка)

Неожиданно в происходящем обнаружилась странная логика: алкоголь начал действовать. Море, влитое внутрь, в конце концов собралось с силами и оттеснило мир, преломляя его в своей толще по-новому. Так бывает во сне, когда абсурд вдруг становится кристально ясен, но секунду спустя смысл ускользает, оставляя тебя ни с чем. Как сейчас.

Эд видел, как она пила пиво из горлышка и неловко курила (неудобное положение сигареты в пальцах подсказывало: она делает это редко). Эд слушал, как звенят бокалы за их столом, как громогласно смеются ее подруги, а иногда надолго затихают, перешептываясь о чем-то, как все дочери человеческие…

И не мог ни черта понять!

Но тут его взгляд споткнулся о дальний столик - за ним низкими рокочущими голосами галдела обыкновенная попойка. Парни - около двадцати пяти, стрижки ежиком, джинсы и кожаные куртки. Ничего особенного. Если бы не один из них - чуть ниже остальных, в стильном пальто. Его выделяла какая-то неопределенная женственность. Нет, мысли о нетрадиционной ориентации не возникали при взгляде на него. Скорее о том, что он косит под Дориана Грея: холодное самовлюбленное лицо и вьющиеся волосы почти до плеч. И отталкивающе-светлые глаза, которые смотрели жестко и прямо.

Прямо на нее.

На недолгое время ситуация зависла в ледяной неподвижности: Эд смотрел на мальчишку, мальчишка - на нее, а она ничего не замечала - болтала, рассыпаясь серебристым колокольчиком. Пока наконец подруги не обратили ее внимание на пристальный взгляд «красавчика» (и что находят женщины в таких хлыщах?!). Она помедлила секунду, а затем со всем кокетством юности и с притягательностью невинности бросила через плечо один-единственный взгляд. В нем были и вопрос, и призыв, и предостережение… Но тут же отвернулась к подругам, рассмеялась и всколыхнула волосы, брызнув искрами на соседние столики.

Через пару секунд мальчишка был рядом с ней. Он склонился слишком близко (наглец!) и зашептал на ухо что-то, заставившее ее покраснеть (паршивец!). Эду стоило нечеловеческих усилий просто усидеть на месте, когда так хотелось сломать этому гаденышу хребет о край стола!

…Но только еще одна сигарета скрипнула в пепельнице, и зло блеснули черные стекла очков.

А в зале уже переставляли стулья, сдвигали столы - не теряя времени, дам ринулись обхаживать друзья «красавчика». Сам он сел рядом с ней - где же еще? Все они пили, курили, смеялись, что-то яростно обсуждали, а «Дориан Грей», жестикулируя, размахивал пивом так, что едва не облил ее (вот урод!). Взгляд Эда прикипел к спинке стула девушки - там расслабленно покоилась рука соседа. И время от времени слегка (будто невзначай) касалась обнаженной спины в глубоком вырезе блузки. Эд чувствовал собственной кожей каждое мерзкое прикосновение, и желание раздавить этого червяка усиливалось: он видел себя огромным призрачным филином, кружащим над девушкой и над расклеванным трупом у ее ног…

И вдруг вечер закончился. Оглянувшись вокруг, Эд понял: кроме него самого и ее компании во всем баре осталось только трое. Бармен многозначительно поглядывал на часы - до закрытия оставалось минут двадцать. Сейчас он прокашляется и напомнит об этом посетителям - он всегда делал именно так. Было самое время расплатиться и спокойно уйти самому. Не привлекая внимания.

Эд поднялся и направился к стойке. Хорошо, что никто не видел, как дрожат его руки, отсчитывая купюры… Хотя какая разница? Дурак бармен наверняка подумал, что он пьян, как и большинство покидающих заведение в эту пору. Вот и все.

Эд прошел мимо ее столика, специально пошатываясь. И даже ни разу на нее не взглянул (вот как он умеет держать себя в руках!)… А потом вывалился в холодную фиолетово-черную осеннюю ночь, прислонился к стене, упоенно и глубоко дыша, и подумал: если в мире есть хоть капля справедливости, ему не придется ждать долго.

Машина была холодной, и он пережил несколько тревожных минут: а что, если не заведется? Но его любимица, его гордость - недавно отреставрированная «Волга» («полночь» снаружи, «топленое молоко» внутри) - не испортила игры: взревела на первом же повороте ключа.

Эд отъехал от бара совсем недалеко - до огромной ивы, росшей за квартал, и погрузился в тень. Он закурил, не смея включать музыку, игнорируя зов природы, думая только о том, что его цель близка. Что вот это еще мгновение, и вот это еще - и она появится…

Дверь приоткрылась (Эд перестал дышать), и, натягивая кепку, вышел пацан. За ним - коротко стриженый крепкий мужик средних лет в длинном пальто и почему-то с тростью (нашел место франтить!). Потом полилась толпа: одна ее подруга, другая, третья, парни… Дверь закрылась.