Анастасия Агеенкова - Прекрасная новость

Неожиданно ему удалось поспать. Разбудили его пара человек, коротко сказав «пора», и вежливо дождались, пока он умоется и последует за ними по узкому коридору, где в комнате их ожидали еще три человека, которые мельком представились. Амарават – девушка со смуглой кожей и темными глазами. Рыжая и беспокойная женщина Мария смотрела на них по очереди, причитая едва слышно: «Вы так молоды, так молоды, зачем вам все это», – хотя ей самой было едва ли больше сорока. Следующим был мужчина почти такого же возраста. Он представился именем Джеймс, и хотя в нем не было ничего выделяющегося – самый обычный человек в самой обычной одежде, какие тысячами полнили город, – но только выражение глубокого спокойствия и простодушная улыбка вызывали из ниоткуда взявшееся раздражение.

Когда они остались вчетвером, на цифровом экране, расположенном на стене, высветились слова: «Время – неограниченно. Чтобы пройти испытание, вам нужно не только пройти долгую дорогу, но и, самое важное, – открыть дверь. Да пребудет с вами удача».

Дверь перед ними раскрылась, выпуская их в темноту, в которую никто не хотел ступить первым. Что-то в ней было странным: то ли она была слишком глубокой, то ли слишком неественно черной, без каких-либо проблесков, как должно было быть самой темной ночью, или, может быть, так показалось после ярко освещенных коридоров. По лицу Ноа пробежал легкий порыв ветерка, принесший с собой запах горелой листвы и ощущение неминуемой беды, как при взгляде на надвигающийся цунами, поглощающий дома и улицы так же легко, как поток дождевой воды, сметающий пыль с асфальта. Сразу возникла тысяча вопросов, до этого момента потерявшихся в азартном возбуждении перед игрой – а что будет с проигравшими? А что будет, если выиграют двое, а что будет, если никто не победит? Ноа инстинктивно отступил, словно перед разверзшейся под ногами землей, будто у обвалившегося края обрыва. Огляделся – никто ничего не заметил: все замерли, смотрели вперед тем самым взглядом, который он так хорошо понимал.

– Раз ограничения по времени нет, то, может быть, мы не будем спешить и разделяться? – первым заговорил Джеймс, и выглядел он немного спокойнее, чем остальные, а говорил так безэмоционально, будто бы не ожидал ответа, просто спросил пустоту.

Ноа рефлекторно кивнул первым, оставшиеся с запозданием тоже согласились.

Они вышли в лес, сомкнувшийся вокруг них темным плотным кольцом змеи, пытающейся удушить свою добычу. Дверь закрылась почти бесшумно, и наступила непривычная полная тишина, которой никогда не могло быть в городе и которую нельзя было услышать в квартире, где стрекотали под напряжением провода, – такая звенящая, поглощающая все звуки, как в вакууме, инородная и странная. Ноа поправил лямку от сумки, собранной им в путешествие, – в ней были лишь пара ножей и одеял, фрукты и бутылка воды, – и все двинулись вперед почти одновременно, без лишних слов – они незнакомцы с одной целью, поэтому говорить смысла не было.

С серого неба что-то падало: не дождь, не снег, а вязкая жижа, пахнущая застоявшейся, протухшей в сковороде водой. Её тяжелые капли резко ложились на лицо и руки и расплывались грязными кляксами, от чего Ноа вздрагивал. Кожа начала мерзко покалывать, а потом покраснела и зачесалась, словно пораженная лишаем. Мария подняла воротник толстовки высоко до носа, Амарават закутала голову длинным шарфом. Под ногами шуршал высохший пепел, почти заглушая звук шагов. Пару раз они делали перерыв на несколько минут – в этом месте сложно было определить время, почти невозможно, всюду только одно – серость неба и темнота леса. В постоянной тишине Ноа начал различать посторонний звук, исходящий не от их компании, а откуда-то издалека, шаркающий, будто бы кто-то что-то волок по земле или же тяжело переставлял ноги. Он резко остановился, и все остальные последовали его примеру, неизвестный – тоже, но тех долей секунды, когда его шаги запоздало отдавались в тишине, всем хватило, чтобы понять – они были не одни: кто-то шел за ними и пытался скрыть свое присутствие, кто-то разумный, знающий, как маскироваться в лесу, кто-то, кто следовал за ними по пятам уже несколько часов. Легкая дрожь пробежала по спине мерзкими мурашками, и Ноа захотелось кутаться в одежду, но он и так был тепло одет.

Первое время он все посматривал по сторонам, пытаясь ухватиться взглядом за постороннее движение, но быстро бросил эту затею – он не хотел увидеть того, кто там скрывался. Это могло бы быть что угодно: можно было надеяться на крысу, на собаку, на волка, – но почему-то ему казалось, что там было что-то другое, неизвестное, необъяснимое. Внутренности стянуло тугим узлом первобытного страха, просыпающегося у него редко, например, в момент, когда мимо на бешеной скорости проносилась машина, и его инстинкт самосохранения кричал вместе с Ноа все эти три секунды, хотя сейчас было что-то другое – страх был липким и тянущимся, как загустевшая карамель, как падающая с неба жижа. От постоянного напряжения, звенящего в каждой мышце, у него тряслись руки, и он схватился одной за вторую, но не помогло – пришлось спрятать их в карманы куртки. После каждой следующей остановки, чтобы отдохнуть и выпить воды, заставить себя встать было всё сложнее – усталость накапливалась в теле слишко быстро, будто бы прошло уже несколько дней.