Carinetta - Великолепие

– Анжеловна…

– Как такое случилось?

– 90-е, Жан Палыч. Ну, я пойду?

– Ну, иди…

Уже через неделю Жанна вернулась в кабинет Жана Павловича и подпрыгивала с туфельки на туфельку, нетерпеливо ожидая слова от внимательно читавшего её работу Бобровского Ж. П. – заведующего кафедрой драматургии.

– М-да, толку от этих ублюдков маловато, так я и думал! Орденов понабрались, а доблести – шиш!

Жан Палыч снова закопошился в ящичке.

– Нашёл! Сам бы поехал, да дел дурных невпроворот! Будет нынче спектакль в театре ссыльных. Поедешь на торжество к репрессированным и погнанным учёным физико-математических наук, – и шлёпнул картонный билет в Жаннину ладошку.

Жанна вернулась ещё через неделю. В запятнанном шампанским платье и без одного каблука. Перо, некогда украшавшее жемчужную диадему, было заткнуто за ухо. Жанна протянула завкафу залитый ликёром курсовой. Полминуты спустя:

– Браво, Баклажанова! Великолепно!

На скамье распахнулась толстая бабочка из газеты. По бокам за крылья ухватились тонюсенькие Жаннины пальчики. Под крыльями вызывающе звенел колокол пышной юбки, из которого нахально торчали острые чёрные туфельки.

К газете подплыл пожилой хорёк в очках, с белыми бровями и усами.

– Здравствуйте, Жанночка!

– Здрасьте, Хорей Иваныч!

– На твоё фланёрство любо-дорого глядеть! Всё кругом жмётся в собственные пальто, летит, не глядя, прочь! Носы сплошь попрятаны в кальсоны – и ты одна торчишь, как памятник: расправила плечи, распахнула декольте и плывешь гордым судном по мокрым улицам!

– А я так скорее согреюсь!

– Это, интересно, почему?

– С плывущим чинно декольте у меня куда больше шансов, что кто-нибудь угостит меня согревающим кофе!

***

Блузка швейцарской фольги

Сорвана с горьких плеч.

Наги ключицы нуги —

Позволили горечи стечь.

Бюст из двух долек печатных

Пахнет скамьёй варьете.

Жанна в атласных перчатках

Жуёт шоколадное декольте.

Ах, моя Жанетт!

Ты знаешь, как пахнет дуб? Сотня дубов? Трогала ли ты когда-нибудь точно заржавелую кору алой сосновой кроны? И как же трепетно находить на ней маскирующихся паукообразных!

Ах, тайга… Жители здесь живые!

Простота ржаного хлеба, грубого и справедливого.

Всё же вынужден сознаться – мне душно оттого, что здесь не знают Данте.

Хоть я его и ненавижу!

Но мне бы нравилось знать, что окружающие знают объекты моей ненависти.

Понимают меня…

Твой Лось Люсьен

Сладкий мой Люсьен!

Этот приморский мегаполис – исполосованный реками и изъеденный озёрами – вызывает во мне столь же бурные столкновения!

Хоть этот потрёпанный городишка и стоит на берегу моря, но по всяким историческим причинам здесь почти не осталось коренных морских жителей.

И даже столкнувшись с самим Сатаной в одном вагоне метро, вы, лишь спешно обменявшись кивками, едва приподняв шляпы, быстро размажетесь по разные стороны жизни.

И никогда мы с ним не встретимся у соседних сосен, рассматривая пауков!

Твоя Жанетт

Посреди коридора студент-барсук Игорь Юрьевич Борисюк грандиозно швырнул конспект в преподавательскую физиономию и громко вылетел из Академии.

– Какой он бунта-а-а-арь… – пролепетала белочка Бэллочка и рухнула в обморок.

Чудно быть бунтарём, коль вас не ранят языки!

Если тебе нет дела до чужих мыслей о тебе самом – кроме тех, что влюблённые.

Когда ты так уверен в важности своих дел!

А каково тому, кто борется с толпой – и борется с собой же? Кто мучим собственным бунтарством? Кому ломают кости эти злые языки! И он, с переломанными костями, всё равно продолжает борьбу! Кто жаждет и не славы вовсе, а хотя бы НЕОТВЕРЖЕНИЯ – как воздуха глотка на суше…

Кто страшится нелюбви всеобщей – сильнее своей гибели! Ревёт, как брошенный слепой детёныш.

Кто, прежде чем сопротивляться яростной толпе, мужественно сопротивлялся самому себе, сопротивлялся своему сопротивлению. Кто с ужасом осознаёт, что всё же предпочтёт остаться одиноким, брошенным, отвергнутым, чем наступит себе на горло!

Кто приготовился быть осуждённым целым миром, чтоб ни за что не предавать себя. Кто, глубоко обдумав свою честь, переборов свой жуткий страх – побитым взглядами остаться, приняв в себе отшельника отныне, лишь тогда швырнёт профессору конспект в физиономию?