Ася Филатова: Под тем же солнцем

— Разумеется, нет. Инстинкт самосохранения у индейцев был развит значительно сильнее, чем, скажем, у современного человека. «Доброволец» в данном случае понятие весьма относительное… Избранного юношу или девушку в зависимости от того, какому богу было посвящено празднование, помещали в специально отведенные апартаменты, назовем их так, где он и проводил около двух месяцев до жертвоприношения. А чтобы он не передумал быть «добровольцем» и не поколебался в своей вере, его тщательно охраняли, вплоть до самого конца. Кроме того, часто использовались различные одурманивающие средства, наркотического действия.

— И… и никого это не возмущало? Неужели всю общину устраивал тот факт, что в любой момент на алтарь могут возложить их дочь, сына, жену, брата?..

— В основном это устраивало высшую касту, в страхе проще управлять людьми. Кровь нужна была людям, не богам. Больше крови, сильнее страх и, соответственно, больше власти.

— Значит, все-таки кто-то пытался бороться с устоявшимися традициями?

Ярослав усмехнулся.

— Конечно. Были и «революционеры»… Известны случаи, когда из общины отделялись группы людей и уходили в поисках другой земли, где основывали новые поселения и даже города, с принципиально иным укладом.

Наконец, круг из девчонок распался, и все они нехотя потянулись к выходу. Ярослав привычно сделал вид, что не замечает украдкой посылаемых знаков и томных вздохов. На сегодня он был свободен. Ярослав зашел в деканат, перекинулся парой слов с научным секретарем и, сверив расписание, покинул здание университета.

Собственно, преподавательская деятельность не являлась основным занятием для Ярослава Лаера, это был этап, необходимый для получения следующей ученой степени. Молодой кандидат исторических наук вел весьма насыщенный образ жизни, в который с трудом, но укладывались несколько лекций в месяц. Периодически Ярославу приходилось прерывать учебный процесс вынужденными командировками, на что руководство университета смотрело с пониманием, и этот факт тоже относился к неоспоримым плюсам его преподавательской деятельности.

Кроме всего, преподавать студентам историю древнего мира Ярославу нравилось. Он любил свой предмет и в целом терпимо относился к студентам, не прощая только откровенного пофигизма и праздности. Ярослав много ездил по миру, собирая материалы для своих многочисленных работ, и возвращаясь после очередной экспедиции в родные пенаты, чувствовал себя этаким Индианой Джонсом. Безусловно, динамики и риска, так называемого «экшна», в его путешествиях было в разы меньше, однако загадок и даже некоторого мистицизма тоже хватало. На скуку и рутинный образ жизни Ярослав Лаер решительно не мог пожаловаться.

Ярослав уже поворачивал к себе на Кутузовский, когда позвонил отец.

— Здорово, сын.

— Привет, пап.

— Слушай, будь другом, пригони мне машинку побольше, а то мы с Михалычем на рыбалку собрались, на моей ласточке, ты же знаешь, я не очень люблю по грязям и хлябям…

Ярослав хмыкнул. Отцова «ласточка» точно сядет брюхом на первой же кочке, но дело в том, что в его, отцовом представлении «рыбалка» — это закрытый водоем, со всеми прелестями цивилизации, типа платной парковки и кафешки на берегу, оборудованный подъездными путями с прекрасным асфальтированным покрытием. Дивное место, рыба сама на крючок насаживается, причем форель, стерлядь, лещ или карп — зависит от желания трудящихся. Точнее, отдыхающих. За определенную сумму, разумеется…

— Удочка не помещается? — не удержался и фыркнул Ярослав, разворачиваясь. — Или Михалыч вместе с удочкой?

— Ладно, ладно. Мы на настоящую рыбалку, Михалыч шикарное место нашел на Оке, ну, а потом к нам на дачу. Между прочим, твоя маман через неделю возвращается, дай хоть оторвусь напоследок. В общем, жду автобус.

— Ладно, жди.

Ухмыляющийся Ярослав нажал отбой и прибавил газу.

Родители Ярослава жили собственной весьма интересной жизнью. Мать, известный переводчик с японского, проводила большую часть времени за границей, в частности в Японии или в Англии, где у родителей был собственный дом и где постоянно проживала семья старшей дочери. В Англии же получали образование племянники Ярослава. У отца в России был собственный торговый бизнес, весьма успешный, вместе с двумя партнерами он владел крупной корпорацией, поглощавшей все больше мелких компаний и практически подчинившей себе рынок.

В свое время Ярослав не пожелал становиться владельцем газет, заводов и пароходов, продолжая, таким образом, дело отца, и пошел по собственному пути. Поначалу отец сильно переживал, надеясь, что сын образумится и подключится к семейному детищу, но со временем иллюзии его растаяли, и в бизнес вошел муж старшей дочери, чему Ярослав был несказанно рад, ибо от него, наконец, отвязались.