Василий Попов - Мой бумажный демон

– Совершенно верно… – «Ёж», выпрямляясь еще больше, вновь поправил несуществующую золотую цепочку на шее. – Что тогда… нужно вам?

– Пустяк. – Его противник хрустнул костями кистей и сверкнул всем перечнем своих «аксессуаров». – Та пачка компроматов на ныне действующих представителей администрации вашего родного города, в прошлом являющихся лидерами криминальных сообществ; те материалы, что хранятся у вас на даче, в железном ящике, под деревянным настилом беседки…

– Однако… – «ёж» покачал головой, скидывая несуществующие замерзшие яблоки с иголок. – Можете удивить!

– Ставка равноценна? – «Шестой», играя цветом глаз, пододвинул фишку к полю для ставок.

– Вполне, – «ёж» ответил, бросая на сукно покатившуюся к центру фишку. – Сдавай!

«Шестой» блефовал в процессе игры, поднимая ставку по максимуму. В итоге его одинокий валет был побит двумя семерками соперника.

Все эмоции, выражаемые на лице не меняющегося за столом игрока буквально «считал» «музыкально-игровой гений» и удовлетворенно расслабился, мысленно закончив свой шедевр.

Ничем не выражающий свои эмоции «ёж» скрылся за дверью с игроком, проигравшим ему. Все тот же дверью разделенный, непонятный диалог для остальных игроков.

Южанин, молча подняв руку, сделал заявку на игру. Веером разлетелись карты. Оппоненты смотрели друг другу в глаза.

– Я знаю, что вам необходимо, вы уже это понимаете. – «Шестой» мелкими глотками пил гранатовый сок. – Но я озвучу на всякий случай. Объемы кокаина, поставляемые вами в контейнерах с аппаратурой в Европу, очень долго проходили незамеченными, и внезапно вся построенная вами эффективная система дала сбой сразу в нескольких странах. Вы понесли убытки – сотни килограммов первосортного продукта, – «шестой» с пониманием взглянул теперь уже на сглотнувшего слюну Василия, – и соответственно, финансовые потери. Аналитически вы выяснили, на каком уровне произошла утечка информации. Это близкое окружение. Обезопасить себя, ликвидировав всех, вы не можете. Вам нужен точечный удар и стопроцентный. Без этого не построить новую рабочую схему… Не будет прочной базовой опоры…

Южанин, не отрывая глаз от говорящего, молча играл желваками.

– От вас, если вы проиграете, – «шестой» поднял подбородок высоко вверх, сверкая поочередно разноцветностью глаз и зубами в слегка оскаленном рте, – мне нужен древний манускрипт, хранящийся в стеклянной колбе, доставшийся вам по материнской лини от вашего прадеда…

– Согласен, – южанин усмехнулся снисходительно. – Никогда не понимал, для чего он. Никем не прочитанный, никем не озвученный… Бесполезная семейная реликвия.

Он проиграл. И поднялся, качаясь, словно борясь со всем тем, что навалилось обратно на его плечи вместе с этим проигрышем.

– Завтра в восемь в вашем офисе, я заберу манускрипт! – Тут же забыв о качающейся у двери фигуре проигравшего, «шестой» с улыбкой смотрел на двух оставшихся оппонентов.

Останавливающим жестом он прервал попытку Василия заявить о себе.

– На вас закончим, – он посмотрел в глаза Василия, которому показалось, что зеленый глаз его (в данный момент левый) смеялся, а вот синий (соответственно, правый) холодил, и холодил, леденяще прожигая насквозь внутренности и, главное, разум. – Да и молодой человек дышит нетерпеньем, спеша представить на наш суд восхитительную, свеженаписанную им мелодию. Просим!…

– Если выигрываю я, – голос молодого человека оказался приятным и мелодичным, как сама музыка (все оставшиеся без исключения заслушались его тональностью), – то ты перестаешь играть в карты совсем: ни в одном казино мира, ни в одном закрытом клубе, ни на одном заброшенном чердаке или поляне в парковой зоне не должно существовать тебя как игрока! Максимум как зритель.

«Шестой» улыбнулся, и Василию показалось буквально на миг, что его клыки слегка заострились и удлинились. Но всего лишь на миг. Этого хватило, чтобы испытать ужас. Тоже короткий, но сдавливающий грудь и мешающий свободно дышать.

– Что ж, я понимаю… – Потенциальный ответчик снова улыбнулся. – Ваши амбиции, стесненные условиями моей конкуренции, не дают вам спокойно жить… Я принимаю ваши условия. Но если выиграю я… – он дождался ответной улыбки оппонента, уверенного в своем выигрыше, говорящий на секунду задумался визуально. – У вашего отца… хранится старая нотная тетрадь одного известного композитора восемнадцатого века. Сонет, не известный для всех, но не для вашей семьи. Недописанный, внезапно оборванный на минорной ноте…