Кристина Старк: Гончие Лилит

Эрин [59] Эрин (англ. Erin) – название Ирландии на гэльском (ирландском) языке. Также распространенное женское имя. Элизабет Оушен карабкается на согретую солнцем мраморную плиту – ей не терпится залезть на самый верх и оглядеть окрестности с высоты надгробного камня.

– Ноты, – говорит она, постукивая палочкой по надписи «Оливия Оушен».

– Буквы, – поправляет ее Боунс, блаженно улыбаясь.

– Буки, – соглашается Эрин. Она всегда с ним соглашается.

Я сижу рядом, на мягкой траве, и не свожу с них глаз.

Завтра полосы газет будут пестрить фотографиями папарацци, на которых скандальный Сэм Оушен посещает могилу дочери со своей новой семьей. Может быть, и вы увидите эти фото, если выйдете в обеденный перерыв из офиса и купите газету. Русоволосая девушка с короткой стрижкой, почти сливающаяся с пейзажем в своем зеленом платье, – это я. Высокий широкоплечий мужчина, весь в татуировках и кошмарной дизайнерской футболке, неизменно поворачивающийся задницей к камерам папарацци, – это Боунс. Патрика и Сэйнта вы узнаете сразу – рыжие, лохматые, дурашливые псы, наводящие страх на здешних кузнечиков. А трехлетняя малышка в желтом платье с дерзко вздернутым носом и русыми косичками – это Эрин, наша дочь.

И если вы будете разглядывать снимки особенно тщательно, то наверняка заметите кое-что еще. О чем я точно раньше не упоминала. Татуировку на моем предплечье – на той руке, которой я обнимаю Эрин каждую ночь. Я не религиозна и не верю в талисманы, но, однажды провалившись к демонам в преисподнюю и чудом выбравшись оттуда, я хочу носить на себе какой-нибудь священный знак. «In nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti», – вывел на латыни татуировщик у меня на руке, пока Гарри кормил Эрин мороженым в соседнем кафе.

«Во имя Отца и Сына и Святого Духа».

И во имя всех, кто находит в себе силы бороться со своими демонами.

Этой книги, которую вы держите в руках, могло бы не быть. Два года назад мы с мужем уехали жить в Южную Африку, где у него был долгий рабочий проект. И вот там, прогуливаясь однажды по пляжу Саймонстауна, я сказала ему: «У меня есть идея… Наверно, слишком неприличная и пошлая… Зато новая. Допустим, есть некая тайная организация, и в ней работают очень непростые девушки, которые за большие деньги могут…» – ну и всё ему выложила, закончив: «Ты бы стал книгу с такой аннотацией читать? Это интересно звучит, или это мой больной бред, за который лучше не браться?» Муж тогда ответил: «Интересно, даже очень, я бы почитал». Сказал пару слов и тут же забыл об этом. Но меня его мнение так вдохновило, что я тут же взялась за идею всерьез. Вот что значит всего пара добрых слов!

После возвращения домой в Ирландию я начала работу над книгой. Во мне бушевали впечатления от Южной Африки (африкаанс, брааи, пингвины!). У меня накопилось множество заметок об Ирландии и ирландцах (пабы, теплые бесснежные зимы, мальчишки с клюшками для хёрлинга!). У меня в голове поселились персонажи и их история любви, которую хотелось побыстрее выпустить из темной лаборатории разума на свет. А еще у меня была музыка, которая не давала покоя, звала за собой, рисовала в голове какие-то немыслимые чувства и ситуации… И тот плакат с Ланой Дель Рей, где у нее роскошно подведённые глаза, винтажное платье и белая пушистая собачка на руках… И воспоминание о старинной Библии на голландском языке, которую я обнаружила в прикроватной тумбочке в красивом старом поместье Лемонфонтейн, где мы однажды остановились на ночь по дороге из Йоханнесбурга в Кейптаун…

Все это складывалось в одну картину, просилось на бумагу и в результате вылилось в книгу, в которую я вложила свои мечты, свои ночные кошмары, свои непростые отношения с Богом, мысли обо всем, что вдохновляло или пугало. История Скай и Оушена на бумаге – это то, за что мне пришлось заплатить постоянной усталостью и хроническим недосыпом, потому что писать ее я могла в основном ночью, когда семья отправлялась спать и в доме воцарялась мертвая тишина… Часто я вообще не успевала лечь: в семь утра откладывала ноут, выпивала крепкий кофе, готовила детям коробочки с ланчем, отвозила в школу и, только вернувшись, отправлялась спать. Зато сейчас мое состояние близко к эйфории, частичка которой, надеюсь, передастся и вам!

А теперь вам непременно нужно узнать о тех людях, благодаря которым книга обрела свою законченность, – это мои редакторы Алёна Щербакова и Александр Серов, с которыми мы успели поплакать, посмеяться и сломать над книгой триста копий. Вы лучшие! Спасибо за то, что причесали, нарядили и вывели в свет мое дитя:)