– Тень, которая каждую ночь приходит к тебе в сон?
– Не каждую ночь, на время она пропала, я хорошо спала. Но вчера пришла снова.
– И ей не понравится, что ты спишь в комнате с мамой?
– Она может причинить ей вред.
Ольга Николаевна быстро что-то записывает в блокнот, но Асель безразлично. Она так обессилена, что не в состоянии контролировать поток откровенности.
– Тень агрессивна?
– Не знаю, не уверена.
– Но как тогда она причинит вред твоей маме?
– Я не знаю, это сложно объяснить. Ко мне она не агрессивна, но есть ощущение, что к маме будет. Потому что Тени нужна я, а не мама.
– Зачем ты нужна Тени?
– Она хочет подружиться.
– Но ты против?
– Против.
– Почему?
У Асель нет ответа на этот вопрос. Она вспоминает тяжесть на груди и ласковое объятие, понимает, что это не должно пугать, но внутри всё горит от одной мысли принять эту дружбу. Это неправильно. Пока она сопротивляется, как бы это ни было сложно, Асель чувствует себя собой. Психотерапевт долго ждёт её ответа, но в итоге продолжает сама.
– Давай, ты попробуешь подружиться с Тенью, милая? Быть может, тогда она уйдёт?
Асель неуверенно кивает.
Едет домой после трёхчасового сеанса на такси, когда улицы окутала темнота, разрезаемая лучами ночных фонарей. Асфальт мокрый, у подъезда Асель долго смотрит на отблески оранжевого света в луже, пока её локтя не касается чья-то рука. Она не вздрагивает и оборачивается, смотрит на поникшего Пашу. Светлые пряди волос парня слиплись от дождя, чёрные буквы между ключиц на бледной коже выступают особенно ярко в полумраке.
– Слушай, я вообще не про то, чтобы вот так глупо перестать общаться. Это деструктив какой-то.
– А?
– Неправильно, говорю. Объясни, чем я тебя обидел? Я же просто спросил.
Они садятся на холодную металлическую ограду, за которой цветут розы в клумбах из старых автомобильных шин.
– Рикки пропал, – говорит Асель, глядя на сложенные на бёдрах кисти.
Ей не хочется разговаривать о ссоре, чувствах, но волнение за Рикки рвётся наружу, особенно сейчас, в темноте. В темноте есть место откровенности.
– Ого. Когда?
– Вчера. Мы утром выпускаем его на улицу погулять, но к обеду он всегда возвращается. Мама думает, что вчера его выпустила я, но я этого не делала.
– Может, она сама выпустила?
– Нет. Она очень любит этого кота, запомнила бы. Я видела его в то утро, а потом легла спать.
Паша не понимает, к чему клонит Асель, пытается разобраться.
– Хорошо, может, он сам сбежал?
– Дверь закрыта была.
– Через окно? Вы живёте на шестом этаже, но для кошки это норма. Мог спрыгнуть и убежать, перепугался.
– Нет, это я что-то сделала, – тихо шепчет Асель, позволяя своему страху облачиться в слова. – Мне ночью опять кошмар снился, я после этого всегда сама не своя.
– Что ты сделала? Съела его? – усмехается Паша, но видит, что Асель не смешно и добавляет. – Глупости. Я тоже как увижу какую-нибудь дичь во сне, чувствую себя не в своей тарелке. Но это нормально. Вы объявления расклеили?
– Расклеили.
– Вот и супер. Может, найдётся. Не раскисай, Аселька, – Паша берёт её холодную ладонь в свою и подносит к губам, осторожно целует.
– Просто это самый классный кот на свете…
– Тогда он точно вернётся к самой классной хозяйке на свете, спорим? Зайду завтра за тобой в школу?
– Ладно, – улыбается Асель, сжимая его пальцы в своих.
Глава пятая, в которой ничего не изменить
«Говорят, труднее всего прожить первые семьдесят лет. А дальше дело пойдёт на лад».
Эрих Мария Ремарк. Из книги «Три товарища».
После ужина Асель с мамой лежат в гостиной на диване и смотрят на ноутбуке старую чёрно-белую комедию «В джазе только девушки». Когда раздаётся звонок маминого телефона, гангстеры бегают по отелю за переодетыми в женщин свидетелями их преступления. Асель интересно, чем всё закончится, но вдруг она замечает, что мама смотрит на неё. Без улыбки, озабоченно и пристально, хотя продолжает внимательно слушать собеседника.
– Угу. Да, я всё понимаю. Конечно. Хорошо, я попробую. Спокойной ночи, спасибо.
Асель продолжает делать вид, что увлечённо смотрит фильм, мама садится рядом и закрывает крышку ноутбука, что лежит на животе дочери.
– Солнышко, звонила Ольга Николаевна.
Внутренности Асель завязываются в тугой узел.
– И?
– Она говорит, что у тебя есть проблемы, – голос мамы мелко дрожит, но она держит себя в руках. – Советует нам полежать в больнице, попринимать таблетки под присмотром врачей.
Читать дальше