– Всё кончено, – шепчут непослушные, словно чужие губы.
Что именно кончено Асель не понимает. Она стоит на подоконнике в состоянии, похожем на внезапное пробуждение. Вязкие мысли лениво фильтруются на выдуманные и реальные, но грани смыты, ничего не получается. Её охватывает паника. Перед глазами пролетают кадры сегодняшних ночи и утра, Асель хватается за голову, сжимает её, словно желая сдержать набухающий череп, чтобы тот не разлетелся на куски, и чувствует, как под пальцами кто-то копошится. Она трясёт рукой, с волос на плечо, извиваясь, падает толстый белый червь. Она вскрикивает, наверное, навсегда распрощавшись с голосом, трясёт волосами, осыпая подоконник кольчатыми личинками. Обессиленно мычит сквозь плотно сжатые губы и бросается с шестого этажа вниз головой.
***
Девять дней спустя.
Ольга Николаевна с большой сумкой на плече вошла в квартиру. Дверь была открыта, в коридоре горел тусклый свет. Она прошла мимо занавешенного чёрной тканью зеркала, кивнула людям, тихо переговаривающимся за чаем в кухне, и остановилась возле спальни. На столе стояла фотография Асель и её мамы, обе улыбались, похожие как две капли воды. Нижний угол украшала траурная чёрная лента.
Вздохнув, Ольга направилась в гостиную. На жёлтом диване, понурив голову, сидел мужчина лет сорока, с чёрными волосами с проседью. Нетронутый чай на столике перед ним давно остыл, на коленях он держал рыже-белого кота с янтарными глазами, меланхолично почёсывая его за ухом.
– Ратмир Ильясович? – он поднял уставшее лицо к собеседнице и осторожно кивнул. – Меня зовут Ольга, я была психотерапевтом вашей дочери.
– А… – потерянно протянул он. – Да, я помню. Здравствуйте.
Ольга села на край дивана и сжала предплечье мужчины в сочувствующем жесте.
– Примите мои искренние соболезнования.
– Спасибо, – кивнул тот.
– Мне так жаль, правда… Мы не успели буквально немного. Накануне я звонила вашей жене и рекомендовала положить Асель в больницу, под наблюдение. Утром всё и случилось.
Ратмир плотно сжал губы, не зная, что ответить и часто заморгал.
– Надо было забрать её с собой, – просипел он. – Я хотел, но они с Дианой были так привязаны друг к другу. Не хотели разлучаться. Вот и ушли вместе…
– Не вините себя. Психика человека – тончайший инструмент. Вы не угадаете, что могло случиться, если бы Асель уехала с вами. Этого никто не знает. Она была очень доброй, чувствующей по-особенному этот мир, девочкой.
– Ваш племянник видел её последним, верно? Так сказала полиция.
– Да, – тяжело вздохнула Ольга. – Я и не знала, что они близко дружили.
– Как он?
– Будем работать, – поджала губы Ольга. – Ему тяжело сейчас.
– Пусть приходит, – вытирая мокрые щёки мужественным резким движением, сказал отец Асель. – Я не видел его на похоронах, но хочу поговорить. Хочу послушать, понимаете? И, быть может, нам обоим станет легче.
– Я обязательно ему передам.
Кот тряхнул головой и соскочил с коленей Ратмира. Подняв хвост, важно направился из гостиной, протяжно мяукая.
– Где вы нашли Рикки? Я видела объявление о его пропаже по району.
– Сидел в подвале, – нахмурился Ратмир. – Увидел, когда спускал велосипед Аселькин. Кто-то закрыл его в нашем отсеке, оставил воду и корм. Девочки любили этого кота, я не очень, но теперь это всё, что у меня от них осталось.
Ольга ещё раз пожала руку мужчины и поднялась с дивана. Ратмир этого и не заметил, погрузившись в печальные раздумья. Прежде чем уйти, Ольга снова вернулась к комнате Асель, остановилась у стены и сняла с плеча сумку.
– Привет, моя хорошая, – улыбнулась Ольга картине с изображённым на ней полем из самых разных, прекрасных цветов.
Обернулась, чтобы убедиться, что за ней никто не наблюдает, осторожно сняла полотно со стены, открыла сумку и опустила картину туда. Застегнула молнию и спешно покинула дом.
В их доме тоже царила траурная атмосфера. Ольга и не заметила большой разницы между квартирой двух покойниц и их собственной. Сестра что-то жарила на кухне, тихие шипящие звуки кипящего масла разбавлялись скрежетом приборов о сковороду. Прислонив сумку к стене, Ольга сняла ботинки и заглянула в маленькую, чистую кухоньку.
– Леночка, я дома.
– Ой, – вздрогнула невысокая худенькая женщина с большими карими глазами, похожими на Пашины. – Напугала меня. Я нервная такая, ужас один.
Она сняла фартук и протёрла им вспотевшее лицо.
– А чего нервничаешь?
Читать дальше