Мария Фомальгаут - Кофейникс

Вырваться с обриты.

Вырваться.

Любой ценой.

Проскочить вот это невидимое в темноте, оскаленное тоненьким серпиком…

Планета не отпускает, планета тянет, планета с силой сжимает мой хвост, ну же, ну же, ну…

…Корпус переламывается пополам – я бы сказал, с оглушительным треском, но здесь нет никакого треска, мертвая тишина, а дальше вселенная кувыркается в бешеном вальсе, меня отбрасывает куда-то в никуда, я еще не понимаю до конца, что свободен, если это можно назвать свободой, когда половина тебя беспомощно несется по орбите, а вторая половина не менее беспомощно летит в пустоту.

Черт.

Черт, черт, черт.

Какого черта я сделал это, какого черта освободился непонятно какой ценой, что вообще со мной будет дальше…

Что…

Про сигналы бедствия даже не думаю, здесь только того и ждут, стоит им только заметить чью-нибудь слабость, – налетят, растерзают, даром, что у меня уже и растерзывать нечего…

Собраться.

Буквально – собраться.

Оглядеться, куда меня вообще несет, могу ли я хоть как-то выверить курс, ага, как бы не так, размечтался… На мое счастье поблизости нет ничего, что могло бы…

Ага, как же, нет, нате вам, ни раньше, ни позже, – он движется прямо на меня, огромный, раз в десять больше меня самого, движется, – стремительно, неумолимо, ближе, ближе…

– Смените курс, – требую в пустоту, отчаянно надеюсь, что он успеет отклониться, хотя на такой скорости черта с два…

Даже не вздрагивает, несется на всех парах…

– Смените курс!

Он стремительно приближается, я уже вижу крохотные огоньки на корпусе…

– Да вы столкнуться со мной хотите, что ли?

Он не отвечает, он сталкивается, он разби… нет, он разбил бы меня, если бы не были открыты отсеки, если бы я не провалился туда со всеми потрохами, вернее, все, что от меня вообще осталось.

– Вы… что вы себе позволяете?

Тишина. Какая-то нехорошая тишина, пленители со своими жертвами так не молчат… тут что-то другое, понять бы еще, что именно…

Пробираюсь по внутренностям огромной станции, ищу сам не знаю, что, топливный отсек, а это еще что такое…

Смотрю.

Не понимаю, что я вижу, ни на одной станции не видел ничего подобного, резервуары не пойми с чем… выверяю радиацию, нет, не то, прощелкиваю магнитное поле, магнитное поле какое-то странное, тоже никогда в жизни ничего подобного не чувствовал.

Шальная мыслишка – выискать какой-нибудь аварийный челнок, подключиться к нему, оторваться, и только меня и видели, только черта с два мне дадут к чему-то тут подключиться, тут скорее меня самого на запчасти растерзают…

…точно.

Спохватываюсь, вот оно, вот, ловко он охотится за деталями, правильно, чем самому делать, лучше вот так…

Отчаянно прикидываю, что тут можно соврать, за мной сейчас прилетят, ага, хорошо сказано, на мириады световых лет никого нет вокруг… а у меня нестандарт, а мои фрагменты вам не подойдут никуда… тоже как-то неубедительно…

Только сначала раскусить, понять эту гнетущую тишину, разобраться, что тут случилось, добраться до сервера… точно, добраться до сервера, этого он мне точно не позволит, вот и познакомимся…

Вижу сервер.

Все понимаю.

Вот оно…

Смотрю на мертвый сервер, еще не понимаю, что я собираюсь делать, а что тут можно сделать, подключить обесточенные диски…

…подключить…

Замираю.

Понимаю, что это мой шанс.

Вот так, пройти мимо, бочком-бочком, я этого не видел, я этого не находил, ничего не было, не было, не было, ничего не знаю, это моя станция, огромная, летящая, вернее, не так – я и есть эта станция, нужно только подключить к нему мое сознание…

…вот так…

…а теперь…

Сначала не понимаю, не чувствую громадины станции – это нормально, это сначала всегда так бывает, не понимаешь, не чувствуешь, теряешься. Тут, главное, не паниковать, не волноваться, выждать – иногда полминуты, а иногда и несколько лет, прежде чем чужая станция откликнется на мое сознание.

Кажется, получилось – тут главное слово «кажется», надо проверять, осторожно, бережно, чуть-чуть отклонить курс, вот чер-р-рт, сначала же надо было убедиться, что вокруг нет ничего такого, что разобьет мою станцию на осколки.

Нет, ничего нет.

Повезло.

Осторожно выверяю курс, осторожно начинаю разгон, – я еще не знаю, каким будет предел моей скорости, но чувствую, что смогу вырваться за пределы мертвой галактики и века и века дрейфовать до ближайшей туманности, где еще горят живые звезды. Если, конечно, хватит топлива, говорю я себе, если хватит. Тут главное слово – «если».