Евгений Михайлов: Квотер с портретом Кеннеди

– Ну, попали мы с тобой, – выпалил он.

– Почему это «мы с тобой»? – недоумевал я.

– А как ты думал? Ты же меня нанял!

– Я тебя убивать его не заставлял.

– Случайно вышло. Но тебе тоже не отвертеться. Если меня возьмут, я молчать не буду.

– Чего ты хочешь?

– Спрятаться мне надо, пока вся шумиха уляжется. В деревню уеду. Дай долларов двести на первое время.

Проводив Кабана, я задумался. Скорее всего, двумястами долларами это не кончится. Как бы не пришлось коллекцию распродавать.

ЧЁРТ бы побрал этот квотер! А может быть это всё действительно ЕГО проделки? Тогда становится понятным участие чернолицего.

В этот же день меня навестил следователь. Он подробно выспрашивал меня насчёт Терентьича. Я был предельно осторожен в ответах. Объяснил, что большая разница в возрасте не располагала к общению, поэтому знаю немного. Уходя, следователь как бы мимоходом спросил, не знаю ли я Михаила Кабанова и не известно ли мне его местонахождение. В обоих случаях я отвечал отрицательно.

Закрыв за следователем дверь, я вернулся в гостиную и обнаружил в кресле перед телевизором своего чёрного знакомца. Зная, что он появляется ниоткуда и уходит в никуда, я воспринял его появление спокойно.

Чёрный человек сказал мне, переходя на «ты»: – Кабана нужно убирать, иначе он продаст тебя. Лучше всего это сделать самому. Так дешевле и к тому же, любой наёмник – это, прежде всего, опасный свидетель.

Ты прекрасно знаешь, где твой кент прячется, вот и действуй.

До этого момента я понятия не имел, где искать Кабана и открыл было рот, чтобы сказать об этом, но вдруг почувствовал, что действительно ВСЁ знаю. Рот пришлось закрыть.

Чёрный человек деловито продолжал: – Поедешь последней электричкой. До темноты в деревню не суйся. Переждёшь в лесу. Кабан, благодаря твоим деньгам, трезвым не бывает, а ночует на сеновале. Подожжёшь сеновал и дело с концом.

Видя мою нерешительность, чернолицый добавил:– Ничего не бойся. Мы всегда рядом. А выбора у тебя нет. Ты наш с той минуты, как взял в руки этот квотер.

Через день после моей поездки в деревню меня арестовали.

Находясь в КПЗ, я нетерпением ожидал появления чёрного человека, но он что-то не торопился, подлец! Зато на суде объявился, как миленький, да не где-нибудь, а в председательском кресле.

Тут уж у меня нервы не выдержали. Бросился на него с кулаками. Ну, охранники, понятное дело, меня скрутили, а я кричу: – Уберите этого посланника ада! – и ещё кое-что добавил от души. Суд назначил детальную психиатрическую экспертизу.

Чернолицый и в психушке не оставил меня в покое. Главврачом прикинулся. Тут уж со мной форменная истерика приключилась. Насадили мне синяков, да шишек за то, что инвентарь казённый поломал и санитара одного помял маленько. Экспертное заключение гласило: – Не осознаёт последствий своих действий. Опасен для окружающих.

Теперь у меня отдельная палата. Стены и пол мягкие. Маленькое оконце с решеткой под потолком и лампочка, светящая всю ночь. Но я почти привык. Посланник ада является мне почти каждую ночь. Надоел хуже горькой редьки. Убеждает, что лучшего места, чем здесь, мне не найти; что отсюда у меня одна дорога – на зону строгого режима.

– Два жмурика на тебе, – хихикает он. Ну, ничего, посмотрим, кто будет смеяться последним. Одиночество, конечно, тяготит. Всё время вспоминаю Кристину. Где она? С кем? Но всё же и здесь есть порядочные люди. Медсестра Маша в свою смену мне глюкозу вместо сульфазина колет.

– Иначе,– говорит, – совсем крыша поедет.

– А с санитаром Петровичем я даже подружился. Он признался, что тоже чертей иногда видит, только зелёных, чаще всего после получки. Очень обрадовал меня известием, что недавно за моим окном ласточка слепила гнездо и даже птенцов вывела. А ещё обещал мои записки на волю передать. Так что, если Вы их сейчас читаете –значит, Петрович не обманул.

Я шёл вдоль забора. Радостная озабоченность переполняла меня. Наконец-то я уеду отсюда. Всё решилось неожиданно. Вчера я обнаружил в своём почтовом ящике письмо. Печатный текст гласил: «Ваш отъезд назначен на завтра. В 15 часов ждите нашего представителя. Приготовьте маску Осознанной Решимости. Комитет всеобщего порядка».

Сначала я принял это за чью-то неудачную шутку, но после некоторого размышления подумал: «А почему бы и нет? Хорошо, что ещё кому-то до меня есть дело». Здешнее моё унизительное бытие последнее время слишком раздражало и утомляло меня.