Марк Тюфо - Zombie Fallout. Чума на твою семью

– Погоди. Я этого не говорил. Мы оба знаем, что ты ненавидишь холод примерно так же, как я ненавижу ветчину. – (Я вам об этом еще не рассказывал? Что ж, всему свое время.) – Да, компания мне не помешает, но тут, по-моему, все минус двадцать, а с севера дует холодный ветер. Ради чего так мучиться?

– Ладно, пошли уже.

На полдороге она наконец заговорила, сначала украдкой взглянув на сарай.

– Майк, что происходит? – спросила она, и никаких уточнений мне не понадобилось. Направление ее взгляда развеяло все мои сомнения на счет того, что именно нам нужно обсудить. – Майк, Джастин смотрел прямо на тебя, когда сидел за рулем.

– Я так и понял, – ответил я.

– Майк, он пытался тебя убить, – с нажимом сказала Трейси.

– Видимо, да.

Она схватила меня за руку и резко развернула к себе.

– И как ты можешь так беспечно к этому относиться? Майк, я видела его лицо. Он улыбался! Улыбался, черт меня дери!

Не знаю, как мне могло стать еще холоднее, но это случилось. Я замерзал изнутри. Обернувшись, я взглянул на сарай и источник этого жуткого холода. Джастин стоял в огромном дверном проеме и смотрел на нас. Встретившись со мной взглядом, он слегка махнул рукой. Трейси заметила, куда я смотрю, и обхватила себя руками, тщетно пытаясь отогнать холод – или зло.

– Это все из-за той царапины, которую он получил, отправившись за Полом. Его чем-то заразили… Нет, не совсем верно. В него как будто кто-то вселился.

Трейси ахнула. Однажды, когда ей было двенадцать, она осталась ночевать у своей лучшей подруги Дон. Отцу Дон пришла в голову блестящая идея отвезти девочек в автокинотеатр, где показывали один из самых страшных фильмов в мире – «Изгоняющий дьявола» [50]. С того самого дня Трейси стала больше обычного бояться дьявола и его приспешников. А что, все наши психозы с чего-то да начинаются!

– Но не захватил его полностью, – поспешно добавил я, но страх Трейси ничуть не уменьшился. – Джастин все еще здесь. Он понимает, что с ним что-то не так. Бывают моменты – вот, например, сегодня днем, – когда его прежняя личность пробивается ближе к поверхности. Не знаю, может, он просто притворяется, но мне кажется, что, когда он позволяет себе немного ослабить бдительность или сосредотачивается на чем-то другом, сидящая внутри него сила получает некоторый контроль над ним.

Трейси снова поежилась.

– Пойдем, пора уже пригнать наш минивэн. Еще пара минут, и мы превратимся в камень, как жертвы Медузы Горгоны.

Жена не стала спорить.

– Думаешь, антибиотики ему хоть немного помогают? – спросила она, и по ее щеке скатилась холодная слеза.

– Пожалуй, они не дают инфекции развиться. Я сомневаюсь, что ее можно победить одними лекарствами. Но без них эта сила явно получит больший, если не абсолютный, контроль.

– Майк, что нам делать?

Мы дошли до минивэна. Я не сразу сумел вытащить ключ из кармана – отчасти я медлил намеренно, чтобы потянуть с ответом, отчасти просто не мог пошевелить замерзшими пальцами. Водительская дверца как будто примерзла. В этом не было ничего удивительного, но Трейси открыла свою дверь практически без проблем, и я, должно быть, показался ей полным кретином. Внутри было как в морозильной камере. Я даже усомнился, сумеем ли мы вернуться домой, если машина не заведется. У нас были вполне реальные шансы замерзнуть насмерть.

Должен сказать, в жаре и влажности тоже нет ничего хорошего. Я твердил это всю жизнь, приводя один и тот же аргумент: летом все с себя не снимешь, а вот зимой можно просто надеть побольше вещей, чтобы стало теплее. Но в этот раз все было иначе. Я не на шутку был обеспокоен тем, насколько мне холодно. Похоже, от мороза у меня помутились даже мысли – я чуть не сломал ключ, пытаясь повернуть его в обратную сторону в замке зажигания. Трейси выглядела ничуть не лучше.

– Говоришь, в Чикаго готовят филадельфийский сырный сэндвич? – спросила она.

Я понятия не имел, о чем она говорит, но ее вопрос пришелся как нельзя кстати – я отвлекся и все же не сломал ключ. Когда я наконец повернул его, мотор закашлял, не желая заводиться и надеясь, что все сумеют это понять и оставят его в покое. Я несколько долгих секунд подержал ключ, а затем отпустил. Вж-ж-ж… вж-ж-ж… вж-ж-ж… вр-р-рум! Из печки дунул морозный воздух. Пар от моего дыхания на лету превратился в крошечные кристаллики льда, которые осыпались мне на колени. Когда холод ударил в лицо Трейси, она тут же очнулась.

– Черт, холодно! – воскликнула она, заслоняя руками печку.