Андрей Третьяков - Сон разума

Ульяна принялась озираться по сторонам, холодея внутри и снаружи. Горячий пот внезапно стал невероятно холодным и липким, как забытый в холодильнике кисель. Она нашла то, что искала.

Ловец снов вращался равномерно. Поворот за поворотом. Поворот за поворотом. Словно его крутила чья-то невидимая рука. И бог бы с ним, да вот только Ловец висел под углом в сорок пять градусов к потолку, что неестественно для вещи подвешаной за веревочку.

Снова топот босых ножек, но на этот раз быстрее и в сторону. Уля успела увидеть, как закрались двери кладовой. Что бы от туда не вышло, но оно явно чего-то испугалось.

Первый скрежет Ульяна услышала спустя секунду после закрытия дверей кладовой. Он шел со стороны окна. Он шел извне. В этот момент Уля с ужасом осознала одну простую вещь – форточка все еще была открыта.

Вжавшись в подушку и стараясь не дышать, девочка всматривалась в видимую ей часть окна за спинкой ее кровати. Она видела, как удлинились странные тени. Как они побежали по потолку. Как ясный лунный свет на секунду померк, а затем что-то гибкое, извивающееся, скользнуло по потолку.

Ульяна попыталась закричать, но не смогла этого сделать. Возможно, ее сковал страх, а возможно и нечто иное. Но она не смогла пошевелиться даже тогда, когда неведомая ей тварь скользнула вниз, и нависла над ее сестрой. На пол упали длинные отростки, похожие на щупальца. Вверх по кровати поползли костлявые руки с длинными пальцами, что принялись слепо ощупывать подушку, подминая мокрое полотенце.

Кожистое лицо цвета змеиной чешуи заблестело в свете луны, оказавшись на одном уровне с лицом спящей Оксаны. Ульяна не видела ни глаз, ни ушей, ни носа, ни рта, ничего, что могло бы прировнять существо к человеческому виду. И только две черные бусинки по обе стороны лица очень напоминали Уле глаза сваренного рака.

Существо склонилось ниже и мелко затрясло головой. Та часть лица, где у человека обычно располагался рот, начала прогибаться, меняться и, наконец, тлеть на глазах открывая черный провал, из которого наружу потянулось склизкое щупальце, что разделилось на три – два потоньше сверху и одно снизу.

Щупальца скользили по лицу спящей девушки, забираясь в ноздри и рот, заползая все глубже, пока существо не затихло. Черные глазки-бусинки заволокло белым и движение прекратилось.

Так и прошла вся ночь: умирающая от страха Ульяна и чудовище, что облепило ее сестру и тихо вздрагивало, словно видело неспокойный сон. А с первым лучом света оно ушло. Исчезло так же быстро, как и появилось через открытую форточку, оставив после себя бледную Оксану с широко открытым ртом и стеклянным взглядом в никуда. В ту же минуту Уля громко захрипела и потеряла сознание.

За три месяца до этого. Май 2001.

Они двигались вверх по тротуару, понуро опустив головы. Слева от них вверх убегала двуполостная дорога, а справа расположились типовые двухэтажные дома красного кирпича под острым углом к тротуару и параллельно друг другу. В промежутках деревья сверкали первой листвой. Под ногами зеленела молодая трава. Денек был теплым. Теплым предвестником начала лета. Солнце висело в самом зените.

– О чем задумался? – спросил один из них, тот, что повыше.

– Да чет задолбался я, – ответил второй. – Здолбался.

– Остался месяц. Еще месяц и свобода.

Второй парень кивнул.

– Заканчиваем десятый, да?

– Ага.

– Вот ведь как.

– Ага.

Второй парень кинул быстрый взгляд на раскинувшийся с другой стороны дороги центральный парк и горько усмехнулся. Его словно ничего уже не радовало в этой жизни, и даже такое событие как приближение лета, не могло заставить его лицо осветится искренней детской улыбкой.

Они брели вперед глядя себе под ноги. Обычно шумные и веселые в этот день они казались бледными тенями самих себя. Кофты, надетые утром как спасение от прохлады, теперь висели за спинами, а пакеты с тетрадками ритмично постукивали по ногам. Тела сгорбленные, лица нахмуренные.

– А на физру сегодня идешь? – спросил высокий.

Второй парень простонал так громко и надрывно, что впору было вручать Оскара за главную мужскую роль второго плана.

– Во сколько?

– В шестнадцать пятьдесят.

На этот раз улицу потревожил громкий матерный выкрик.

– Вот скажи мне, Антоха, ну какого черта?

Высокий парень по имени Антон приподнял брови.

– Какого черта? – повторил второй парень. – Кому пришло в голову вынести физру отдельно от всех остальных уроков, да еще и поставить на вечернее время?